Индивидуум

В чувство нас привел хриплый смех Грея. Тот по-прежнему валялся на полу и наблюдал за нами. Правый глаз стал нормальным, второй все еще состоял из одних лишь радужек, напоминая зеленые пчелиные соты.

— Ты поздно это понял, — выдавил он. — Но я рад, что хоть кого-то смог убедить.

Вид у Дана был такой, словно он намерен бить ножом лицо Грея, пока голова не распадется кашей. Он в ярости бросился в его сторону, и мы снова стали оттаскивать его. В этот раз помогать пришлось даже Фри и Саре. Дан рвался, свирепо кричал и был невероятно силен в гневе. Мы, покалеченные, вчетвером пытались не дать другу дойти до страшного.

— Дан, прекрати! — крикнула Фри.

— Так он легко отделается, — выпалила Сара.

Стоило Дану перестать вырываться и чуть прийти в себя, как Стеф оставил друга и с ноги врезал падшему по челюсти. Тот откатился, проклиная всех нас и гогоча.

— Я не меньше тебя хочу ему кишки выпустить и повесить его на них же, — сказал Стефан, изо всех сил стараясь успокоить Волка, глядящего на падшего, как натравленная бойцовская собака. — Но мы должны показать его инквизиторам живого, доказать, что говнюк больше не распространитель. А потом сможем запытать его как угодно, я даже помогу тебе его потрошить, если захочешь.

— Он снова это сделал, — в надрыве сказал Дан, не отрываясь от Грея. — Тем же способом. Он отнял у меня всех.

Стефан сник.

— За Маркуса он тоже ответит. Дан, я клянусь. Только подожди немного.

Секунды, которые он обдумывал свои следующие действия, тянулись до жути долго. Мы медленно отпустили его. Наконец Дан отдал Стефу нож и, не проронив ни слова, пошатываясь, скрылся.

* * *

Они вернулись в Соларум под звон колоколов, возвещавших беду. Беда эта заключалась в дэларе, находящемся на борту ладьи. Когда судно встало возле портала Соларума, их уже ждали те, кто возвратился с одного из мест аннигиляций. В том числе Паскаль, возглавлявший отряд. Он был потрясен увиденным, как и все прочие на земле. Дан первым спустился с Ханной на руках и под пристальными взорами понес ее сквозь толпу и лес в Соларум. Стефан пнул Грея по трапу вниз, тот тяжело грохнулся у ног Скорпиона.

Водолей спустился следом, чувствуя себя до смерти избитым. Казалось, что другие шарахались в сторону от одного его вида, настолько гадко он выглядел.

— Мы сделали что должно, — едва слышно выдал он Паскалю, просто потому что не мог говорить громче.

Тот, все еще смотрящий Дану вслед, склонил голову.

— Стефан вообще полудохлый, — шепнул кто-то.

— Похоже, отвлекал врага тем, что позволял себя потрошить.

— А ну завалились! — раздался рассерженный возглас Сары. Она стояла на трапе с перевязанной кровавыми бинтами рукой, и ее глаза метали молнии в протекторов. — Не смейте так о нем говорить, слышите? Стефан спас ваши шкуры, пока вы, тряпки, подчинившись судьбе, работали в безопасном месте! Да десяток ваших хлипких душ его не стоит! Именно Стеф вел нас вперед сквозь Мор, он свалил Грея, добил его и лишился при этом руки! Он едва жизнь не отдал, как и мы все, так что, если кто-то выдаст в его сторону хоть слово, потеряет память в таком количестве, что забудет, как рот открывать. Это я вам гарантирую как Смотритель, заступающий на должность через пару часов. Поняли меня?!

Земля уходила у Стефа из-под ног. Он прижимал к себе пылающий болью обрубок, когда кто-то легонько хлопнул по спине. То была протекторша под созвездием Северной Короны.

— Тебе нужно в Лазарет, — тихо сказала она, с чуть виноватым видом бросив взгляд на его культю.

Стефан удивленно уставился на нее и оббежал глазами толпу. Настрой протекторов менялся. Они и сами были поражены услышанным, несколько даже с почтением кивнули.

— Молодец, — донеслось откуда-то.

— Спасибо, Водолей.

Им не было стыдно за ранее сказанное. Но они признавали его победу как должно, ведь знали, насколько те важны и редки не только для протекторов, но и для всего человечества. Пока Стеф как в трансе шагал за Северной Короной, люди касались его, чтобы поддержать и подбодрить. Это казалось сном.

— Что здесь делает дэлар? — негодовал Паскаль где-то позади.

— Он встретится с инквизиторами, — вступился за него Макс. — И уйдет.

— Если он…

— Мне нет дела ни до тебя, приземленный, ни до вашего уютного домика, — заявил Ранорий. — Я хочу до конца разобраться со статусом Терры, а после исчезну, как последний луч во Тьме.

В Лазарете Стефан и вовсе отключился, как только ему выдали желанное обезболивающее. Он блаженствовал, ничего не чувствуя, полностью отдав себя на попечение двух бледных комет.

В течение нескольких часов мелкие раны затянулись почти полностью, ногу и облезлую кожу слегка подлечили, пораженные органы тоже, а дыру в щеке заклеили, чтобы плоть медленно регенерировала за сутки.

Вот с рукой дела обстояли намного хуже.

Фри просунулась за ширму как раз в тот момент, когда Стеф, уже переодетый, хмуро разглядывал вновь забинтованный обрубок.

— Других тоже лечат, — сообщила она. — Вроде все хорошо, но Дан…

— Глаз не вернуть, — досадливо отозвался Водолей. — Восстановлению не подлежит.

Фри подавленно кивнула.