Индок охотится за пауками

Ударила музыка. Её отличительной чертой был запредельная громкость и жёсткий, около ста двадцати ударов в минуту, ритм. Подъезжали дети из других школ, и танцевальное поле быстро заполнилось скачущими подростками. Спрятаться от грохота было невозможно, Иван Иванович чувствовал, как внутри него дрожит диафрагма.

Окончание мероприятия было назначено на двадцать три часа, значит оставалось продержаться около пяти часов. Учителя устроилась на пластмассовых стульях возле одного из баров. Ивану Ивановичу очень хотелось есть, но о том, чтобы купить что-то здесь, было нечего и мечтать.

– Это ещё пустяки! – прокричала ему в ухо неунывающая Аида Петровна, – пустяки, говорю! Выпускники из одиннадцатых классов будут гулять здесь всю ночь! Вот их классным руководителям достанется!

Охрипший Иван Иванович попытался сказать ей, что хочет прогуляться по центру, но его не было слышно. Пришлось изъясняться жестами, и учитель географии ткнул себя в грудь и изобразил ходьбу, перебирая опущенными вниз пальцами.

Он попытался спрятаться от всепроникающего ритма в туалете. Здесь было потише, но не сидеть же пять часов в уборной! Подолгу оставаться на месте беспокойный Иван Иванович не мог и потому нервно двигался вокруг танцевального пространства. Он по нескольку раз обошел оба этажа. В одном из тёмных уголков он заметил Веронику, которая сидела на коленях у незнакомого паренька.

– Тоже мне, роковая женщина, – усмехнулся про себя Иван Иванович.

Как только он увидел девушку, к нему опять вернулось чувство дискомфорта, учитель географии интуитивно чувствовал, что что-то не так. Но что?

Девятиклассники нещадно курили, и дым сигарет ел глаза, несмотря на кондиционеры. От нечего делать географ тоже часто курил. В горле першило, и тогда его начинал бить кашель. Надо бросать! – думал он и тут же нервно закуривал. Чем же он так обеспокоен?

Со второго этажа Иван Иванович заметил своих коллег. Классные дамы невозмутимо дремали, казалось, что их не беспокоит ни музыка, ни долгое ожидание. Их выдержке можно было только завидовать!

Когда дискотека закончилась, географу понадобилось немало усилий, чтобы его бывшие ученики, уже почувствовавшие себя самостоятельными, не сбежали по дороге. Ему удалось довезти детей до станции метро, возле которой была расположена школа. Мальчишки вызвались проводить девушек, и шумная компания быстро растворилась в тёплой ночи.

Всё! – Иван Иванович больше не был классным руководителем.

На его школьной карьере можно было ставить точку. На остатки денег он купил в ночном магазине у метро бутылку дешёвого вина, чтобы отпраздновать это событие.

Когда на следующий день Иван Иванович добрался до работы, чтобы подать заявление об уходе, его глазами предстало невесёлое зрелище: – мстительные выпускники, лишённые выпускного вечера, ночью разбили в здании почти все окна. Стены школы были исписаны оскорбительными надписями в адрес директора и преподавателей.

Уволиться не удалось. С Людмилой Борисовной случился сердечный приступ, и её увезла скорая помощь. Учителя устроили импровизированный субботник. Собирая стекла, Иван Иванович неожиданно понял, что беспокоило его в последние дни:

Почему никто не принимает всерьёз того, что говорят дети? Можно было сколько угодно долго внушать себе, что Вероника придумала историю с Колиными письмами, но даже если это и так, то стихи найденныё географом в Интернете очень похожи на то стихотворение, которое написал его приятель!

Добравшись до дома, Иван Иванович вытащил из секретера заскорузлый листок, потерянный Колей после их последней, весьма памятной встречи и запустил компьютер. Иван Иванович решил сравнить его рифмованные строчки с теми, которые нашёл в Интернете. Действительно, оба стихотворения были подчинены одной и той же теме, в них романтизм произведений известного писателя рассматривался сквозь призму реальности.

Похоже, они действительно принадлежат одному автору!

Иван Иванович нетерпеливо защёлкал мышкой. На сайте молодых литераторов он нашёл новые стихи Сергея Горна.

В душном баре «Байя – Бланка»

(Стулья, стойка, грязь везде)

Пела старая шарманка…

Байя – Бланка, это где?

Смуглолицая цыганка,

Погадай! – Так быть беде…

(Слышно в кухне перебранку)

Байя - Бланка, это где?

Вышел. Чайки воздух режут,

Блики ловят на воде.

Пахнет йодом ветер свежий.

Байя – Бланка, это где?

Южный берег, Байя – Бланка,

Под созвездием Креста

В путь! Гадала мне цыганка –

Жить, но с белого листа.

Здесь явно содержался намёк на начало новой жизни! Горн, это мыс, южная точка Америки – вспомнил Иван Иванович, – а Колина фамилия – Гузкин! Интересно, мог ли его приятель, далёкий от географии, придумать себе такой псевдоним? Если мог, то тогда следующее стихотворение должно быть адресовано Веронике:

С былою ученицей,

Как это всё старо!

Цветущей выпускницей

Столкнулся у метро.

Уйти бы, извиниться,

А я, дурак, ей рад.

Мне губы и ресницы

Сулят дорогу в ад!

Может быть Коля жив, и действительно мог писать девушке письма? – Иван Иванович теперь почти не сомневался, что его приятель вынужден где-то прятаться.