Индокитай: Пепел четырех войн (1939-1979 гг.)

Судьба разбросала ныне в разные уголки Вьетнама многих бывших подпольщиков из группы Тана На различных участках они продолжали выполнять свой революционный долг. Ты Тю, участвовавший во взятии Дворца независимости 30 апреля, которого друзья по подполью называли «Интеллигент», после освобождения Сайгона занялся изучением истории Вьетнама. Чонг, проникавший прежде даже в личное окружение марионеточного президента Тхиеу, работал в органах безопасности над выявлением вражеской агентуры. Там Кы – один из самых одаренных подрывников, организаторов взрывов на аэродромах, в гостиницах, где прежде оседали заокеанские «советники», стал сотрудником городского военкомата. Фунг, которого сайгонская охранка знала под двенадцатью псевдонимами, не раз выходила на его явку и ни разу не смогла захлопнуть «ловушку», за что он получил кличку «Острый», стал заместитель начальника по безопасности в одной из воинских частей.

Несколько дней понадобилось Тану, чтобы собрать в свободный вечер этих своих друзей. В гостинице «Мажестик», которая позже получила новое название – «Кыулонг» («Девять драконов» – «Меконг»), мы поднимались в старом французском лифте на четвертый этаж, где я снимал номер. Память восстанавливает все так, словно это было вчера. Впрочем, когда это было?..

– Этот подъемник, – улыбнулся Фунг, – мне знаком уже многие годы. Помню, в начале шестидесятых годов я проник в «Мажестик» под видом монтера. Управляющим отеля был тогда старый китаец, обладавший редчайшей подозрительностью. Полиция платила ему немалые деньги за то, чтобы он лично занимался подбором рабочих и не допускал лиц, которые могли быть использованы «Вьетконгом». «Но попробуй узнай, – нередко сокрушался китаец, – что на уме у того или иного рабочего. Сегодня он полон любезности, на каждое требование учтиво отвечает: «Да, господин! Спасибо, господин! Будет сделано, господин!» А через мгновение заложит в твоем же кабинете бомбу – и взлетишь в воздух…» А в «Мажестике» останавливались самые известные вьетнамские и иностранные лица. Самый престижный отель а Сайгоне.

Фунг выпустил нас на четвертом этаже и аккуратно закрыл двери лифта.

– Меня, – продолжал подпольщик, – управляющий проверял несколько недель, прежде чем взять на работу. Бумаги оказались в полном порядке. Позаботился командир. – Фунт с благодарностью посмотрел в сторону подполковника. – Впрочем, документы мы всегда доставали подлинные. В полицейских префектурах тоже работали свои люди. Итак, по новому удостоверению меня звали Нгуен Ба Фонг. Был я родом из Зядиня, по профессии – электрик.

Пройдя все полицейские формальности, подпольщик приступил к работе в гостинице «Мажестик», где проживали только иностранцы, главным образом старшие американские офицеры и чиновники, приезжавшие с особыми миссиями в Сайгон. В его задачу входило, не вызывая ни малейших подозрений, быть в курсе тех заданий, которые выполняли американцы, не оставлять без внимания ни один даже случайно услышанный разговор. Каждая оброненная заокеанскими военными или чиновниками бумажка подбиралась Ба Фонгом и могла представлять интерес для подпольщиков.

Постепенно Ба Фонг все успешнее входил в роль исполнительного электрика. Управляющий стал доверять ему работать в одиночку в номерах иностранцев, чинить розетки, холодильники, кондиционеры.

– Но порой мне казалось, – вспоминал о тех днях Фунг, – что задание, полученное из центра, – исключительно черновое, не способное принести ощутимой пользы революции.

На встречах с командиром Ба Фонг упрашивал Тана дать ему иное поручение.

– Другие взрывают военные объекты, участвуют в боевых операциях, сражаются, как бойцы Кути[15], а я ношу электрические провода и отвертки, должен угодить каждому из тэев[16] и подобострастно брать чаевые, – сокрушался он.

Но командир оказался непреклонным.

– В подпольной работе каждое поручение ответственное и исключительно важное, – повторял Тан. – Теперь ты – глаз и ухо подполья в «Мажестике». Тебя сумели легализовать в отеле для иностранцев. С тобой связываются большие надежды, сумей их достойно оправдать. «Точка» в «Мажестике» считается исключительно ценной. Она еще заявит о себе…

Несколько месяцев спустя Фунг понял, насколько прав был командир.

– В комнате рядом с вашим номером, – рассказывал Фунг, – в начале 1963 года поселился высокий седеющий американец в штатском. Я обратил внимание, что к нему постоянно приходили представители сайгонских военных ведомств, сотрудники американского посольства.