Indrik_2011_Yugoslaviya

Шубашич, однако, не видел иного выхода, кроме заключения хотя бы такого соглашения. Он исходил из того, что большего все равно невозможно добиться от сил, возглавлявшихся Тито, поскольку они обладали реально устанавливаемой властью. Альтернативой же соглашению являлся лишь конфликт, способный, по мнению Шубашича, нанести ущерб возрождению Югославии. Все, на что оставалось надеяться эмигрантскому премьеру, это на предусмотренную соглашением демократическую процедуру послевоенных выборов в Учредительную скупщину, включая свободу деятельности партий, которые бы имели возможность выступать самостоятельно по отношению к КПЮ и до известной степени оппонировать ей по тем или иным вопросам. Шубашич питал иллюзии, что определенная демократичность послевоенного порядка будет коммунистами допущена. Ему казалось, что в этом направлении на Тито нажмут не только Черчилль, но и Сталин, заинтересованный в межсоюзническом урегулировании югославского вопроса. На Шубашича, который вместе с заместителем председателя НКОЮ Эдвардом Карделем, следующей после Тито фигурой в руководящей иерархии КПЮ, посетил Москву 20-24 ноября и был принят 22 ноября Сталиным, большое впечатление произвели демонстративные высказывания в пользу демократических выборов в Югославии, сделанные советским вождем при этой встрече. В присутствии Шубашича Сталин, обращаясь к Карделю, критиковал, в частности, то, что Великая антифашистская народно-освободительная скупщина Сербии была образована не в результате подлинных выборов, а путем делегирования с митингов и собраний, проводившихся на местах народно-освободительным движением. Он говорил, что в Югославии нужны не революционные эксперименты, а нормальные демократические процедуры. И что в более общем плане речь не должна идти о том, чтобы во внутриюгославском устройстве следовать советскому примеру. Похоже, эмигрантскому премьеру не приходило в голову, что подобные высказывания могут быть всего лишь тактической игрой, призванной произвести впечатление как на него самого, так и на британское правительство, которое он проинформирует о словах Сталина⁵⁵.

Между тем, что касалось британского правительства, то оно встретило Белградское соглашение весьма скептически. Черчилль считал, что Шубашич «продался Тито по весьма низкой цене», а соглашение является «безнадежно односторонним и может означать только одно: диктатуру Тито». Скептическим было и отношение администрации США⁵⁶. А Петр II, вообще настроенный против Белградского соглашения, которым предусматривалось фактически отречение короля путем передачи его полномочий регентству, отказался санкционировать два важнейших пункта соглашения. Один касался порядка назначения регентов, при котором монарх оказывался лишенным права определять их кандидатуры, а мог только принять те, что были бы согласованы между Тито и Шубашичем. Другой пункт был о том, что законодательная власть целиком будет у АВНОЮ, составленного, как подчеркивал Петр, из представителей только одной стороны - народно-освободительного движения. 11 января 1945 г. король заявил о своей позиции публично⁵⁷. Поскольку для руководства новой Югославии отказ от названных пунктов был неприемлем, позиция короля могла на практике вести лишь к одному -срыву соглашения.

Но столь радикального результата английское правительство не хотело. Черчилль понимал, сколь низки в реально сложившихся условиях шансы добиться от Тито существенно большего по сравнению с тем, что содержалось в Белградском соглашении. И полагал, что в случае его срыва о каких-либо возможностях Лондона в югославском вопросе не придется и думать. В итоге, подобно Шубашичу, британская сторона, несмотря на огромное недовольство соглашением, предпочитала его реализацию, оказывая с данной целью серьезный нажим на Петра II, вплоть до угрозы, что, если король продолжит упорствовать, соглашение будет введено в действие помимо монаршей воли⁵⁸. В этом направлении на англичан воздействовала как позиция коммунистического руководства новой Югославии, так и позиция Сталина. Первое устроило на подконтрольной ему территории массовые «спонтанные» демонстрации против короля в качестве ответа на упомянутое заявление Петра 11 января и делало вид, что готово вовсе отказаться от соглашения, если англичане и Шубашич не преодолеют быстро королевское противодействие. А Сталин непрерывно настаивал в переписке с Черчиллем, чтобы соглашение было как можно скорее введено в действие независимо от того, согласен Петр или нет⁵⁹. Москве это было важно, ибо с созданием объединенного югославского правительства западные союзники должны были признать его, а значит, в действительности - ту руководимую компартией власть, которая устанавливалась в Югославии. По той же причине неотложная реализация соглашения оказывалась необходимой для Тито.