Индукция страсти

– Это не обсуждается, – обрываю Бланш и крепче сжимаю её пальцы, злясь на то, что она считает своим долгом снова затеять ссору, как и вчера. Она желает спасти Джонни! Даже в сознании я коверкаю имя Уилсона в самой отвратительной и едкой манере! Она знает, что меня это задевает. Меня задевают все мужчины, которые были у неё. Возможно, я ещё не примирился с тем, каким путём она пришла ко мне. Остались считаные часы до самой опасной ночи в нашей жизни, а Бланш, вместо того, чтобы быть моей, нашла худший вариант утихомирить мои новые и непонятные чувства!

– Ревность тебя до добра не доведёт, – усмехаясь, эта коварная гадюка пробегается пальцами по моей груди и, подхватывая одеяло, медленно стягивает его с меня.

– Зато тебе закроет рот. И ты снова применяешь против моей ярости то, что заведомо заставит меня проиграть, – перехватываю её вторую руку под одеялом, пока она, действительно, не сменила тему. Мне требуется обсуждать её снова и снова до тех пор, когда она не согласится с моим мнением.

– Ты спасаешь своих любовников, – шиплю я.

– Ошибаешься, я хочу подарить тот же шанс некоторым из них, чья сила и воля намного слабее, чем твоя. Не все имеют возможность хранить в подвале своей памяти всю свою жизнь и лавировать между опасными и заминированными участками, чтобы не взорваться от вины и боли. И даже когда это произойдёт, как с тобой, то ты выстоишь, а они же придут к самоликвидации. Я это видела, и заставила двоих совершить всё это, ради освобождения мест. Хотя эти мужчины были совершенно разбитыми и раскаивались из-за влияния Ордена, годами отравлявшего их кровь и разум. Большинство сойдёт с ума без этого влияния, они и так уже почти трупы. Так почему я должна предать и не помочь тем, кто когда-то решил помочь мне? Дело не в моей связи с этими людьми. Я не занималась с ними сексом, если тебя это так волнует. Я тоже поступала нечестно, убедив всех, что они извращены. Каждого можно научить любить боль, но вот со временем обман раскроется.

– И ты хочешь им подарить шанс, чтобы снять со своих плеч вину? Независимо от того, какими бы эти люди ни были внутри, они же порабощены, понимаешь это? Они никогда не смогут жить нормально и работать на благо страны. Они уже зависимы от порочного адреналина и того самого раскаяния, из-за которого ты печёшься. Они мертвы внутри, и лучший подарок – настоящая смерть, – отбрасываю её руки и сажусь на кровати.

– Тогда и тебя следует убить вместе со мной, – цедит Бланш.

– Верно, мы никогда не успокоимся. Ни ты. Ни я. Мы убийцы, и я не испытываю никакого сожаления по этому поводу. Ни грамма, – прищуриваясь, отвечаю ей.

– Конечно, тебе же всегда скучно. Для такого, как ты, обычная жизнь – это самое ужасное времяпрепровождение, верно? Я не буду переубеждать тебя, но наступит момент, и ты поймёшь, что лучше скучной и примитивной жизни ничего не существует. Скука, в твоём понимании, это отсутствие убийств. К сожалению, я не разделяю твоих мыслей, Эйс. Никогда они не станут похожими, потому что мне есть с чем сравнить, и я не отрицаю того, что извратила саму себя, но обратной дороги нет. И я не буду поддерживать тебя в нежелании понять, какую силу имеет вера в другого человека. Я верила в тебя, и вот он ты, чувствующий каждый удар своего сердца, проникшийся болью и сопереживанием, умеющий раскаиваться. И всё это ложь, что ты не испытываешь сожаления. Для тебя сейчас выгодно думать иначе. Думай, но один, – Бланш демонстративно поднимается с кровати, туже затягивая пояс халата.

– Думать я мог до тех пор, пока не наступил последний день перед встречей с ними, – спокойно замечаю я.

– Вместо этого, ты практиковался в работе языком, – фыркает она.

– И получил краткий курс повышения квалификации, а твои стоны – доказательство того, что степень я получил. Брось, гадюка, поругаемся потом, обсудим эти судьбы и что с ними делать. Я понимаю, что главного мы должны оставить в живых, чтобы получить от него список мест взрывов, а других, твоих подопечных, для чёткого доказательства всех преступлений. А потом… я не собираюсь сдаваться под твоим взглядом, Бланш, на меня он не действует, поэтому прекрати. Ты нервничаешь, пытаешься выбрать, как вести себя. И ненавидишь себя за то, что твой план рухнул. Ты не желаешь умирать с такой же силой, с которой я не желаю тебя отпускать, так что мы просто договоримся выбраться оттуда втроём. Ты. Я. Молли. Дальше останется лишь шлифовка. Согласна? – Выжидающе приподнимаю брови.

– Ты обманешь, – недовольно цокает она.

– Возможно, да, но тебе этого никогда не узнать, если ты решишься следовать своим планам. Но сейчас я делаю решающий удар, и ты уже думаешь о том, что готова вернуться после грядущей ночи и устроить эпичную, жестокую и возбуждающую ссору. Иди сюда, – похлопываю по месту рядом с собой. Проходит несколько секунд, пока она недовольно смотрит на меня и всё же сдаётся.

Бланш забирается под одеяло, и я, обнимая её одной рукой, прижимаю к себе.

– Было не так сложно, правда? – Поддеваю её, за что получаю удар в рёбра локтем.