Лукас продолжал спокойным тоном разговаривать с Вебером, нож у моего горла дрожал. Если он только один раз слишком сильно надавит… О боже, мне тяжело дышать! Передняя часть моей блузки пропиталась кровью и прилипла к коже. Куда меня ранили? Ниже сердца — это я знала, но что там находится? Какие органы?
А затем у меня промелькнула мысль: черт побери, я стою и пускаю сопли, надеясь, что мой парень спасет меня до того, как я истеку кровью. Типичная ведьма.
Я закрыла глаза и начала шептать заклинание. Рядом, заглушая меня, звучали голоса двух мужчин, с каждым слогом лезвие сильнее впивалось в мое горло. Я продолжала, стараясь ничего не замечать. Когда я произнесла последние слоги, нож замер. Я сглотнула, молясь, чтобы это не было совпадением. Досчитала до пяти, не начнет ли нож снова трястись. Не начал. Я еще раз сглотнула, сконцентрировала все силы на том, чтобы заклинание не потеряло силу, и очень медленно скользнула в сторону, подальше от ножа.
— Не смей… — произнес Вебер, затем понял, что не может пошевелить рукой с ножом. — Какого…
Он вытянул другую руку, чтобы схватить меня, но я уже была вне пределов досягаемости. Действие заклинания прекратилось. Я увидела, как лезвие опускается вниз, развернулась и бросилась на пол. Нож полоснул по боку. Затем Лукас отшвырнул меня в сторону, выбил нож из руки Вебера, и за того
ОБВИНЕНИЯ
Следующий час пронесся невообразимо быстро. Помню я его кусками. Лукас обрабатывал мои раны. Адам шагал взад и вперед. Командир присланной Кабал-кланом группы отдавал приказы. Потом появился еще какой-то мужчина, который занялся моими ранами. Адам задавал вопросы. Лукас меня успокаивал. Груз у меня на груди делался все тяжелее. Я хватала ртом воздух. Хлопнула дверь. Неровная дорога под шинами автомобиля…
В следующий раз я пришла в себя на какой-то кровати, которая дрожала и качалась.
— Наконец-то.
Это был голос Лукаса, но шел он издалека и звучал приглушенно. Он сжал мое предплечье, я ощутила тепло его пальцев. Затем его дыхание защекотало мне ухо.
— Мы здесь, — сказал он, но все равно его голос звучал так, словно он находился на другом конце комнаты. Мне приходилось напрягаться, чтобы разобрать слова. — …Ты меня слышишь?
Стук, звук открываемой двери, свет из тусклого стал ярким, как в полдень. Лукас крепче сжал мою руку.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он холодно. Ему ответил другой голос. Знакомый… Беницио.
— Я приехал с группой. Нашей группой. Той, которую ты запросил. Как она?
Какой- то звон, тихий звук голосов. Кровать дернулась. Лукас гладил меня по лбу, пока кровать поднималась. Еще толчок, кто-то пробормотал извинения, и меня вынесли на солнечный свет. Скрип колес и нахлынувший поток воздуха. Рука Лукаса нашла мою и сжала. Мы куда-то отправились.
— Ты расстроен, — заметил Беницио тихо.
Мне удалось открыть глаза, и я увидела Лукаса. Он быстро шел рядом с каталкой, на которой я лежала. Беницио шагал рядом, наклоняясь к сыну, чтобы больше никто не слышал его слов.
— Это тебя удивляет? — спросил Лукас холодным тоном, которого я никогда у него не слышала.
— Я не виню тебя за то, что ты сердишься, но ты же знаешь — я не имел к этому отношения.
— Произошло недоразумение. Или просто так совпало. Ты уже решил, на чем остановиться? Если нет, я предлагаю недоразумение. Удобнее увиливать и уклоняться от прямых ответов.
Беницио потянулся к свободной руке Лукаса.
— Лукас, я…
Лукас схватил руку отца, сжал ее и оттолкнул. У Беницио округлились глаза. Лицо Лукаса исказилось, он повернулся, чтобы что-то сказать, но заметил, что у меня открыты глаза, и остановился на полпути. Склонился надо мной и чуть не упал, пытаясь не отстать от каталки.
— Пейдж? Ты меня слышишь?
Я попыталась кивнуть, но мне пришлось ограничиться морганием. Он сжал мою руку.
— Все в порядке, — сказал Лукас. — Ты в больнице — частной больнице. Роберт все устроил. Им нужно…
Я опять потеряла сознание.