Индустриальная магия (ЛП)

— Черт побери, — воскликнула я, хватая ртом, воздух после того, как мы прекратили целоваться. — Мне этого не хватало, Кортес. Прошлой ночью я гадала, какой вес способна выдержать моя больничная койка. Следовало провести проверку.

— Возможно, сегодня ночью.

— Сегодня ночью мы переезжаем в гостиницу и на двуспальную кровать.

— Ты уверена, что хочешь?

Я дала понять, что хочу. После нескольких минут поцелуев я просунула руки между нашими телами, расстегнула ему рубашку и провела ладонями по его голой груди.

— Знаешь, Карлос заставил меня задуматься, — призналась я. — Если я стану женой главы клана…

— Соглавой, если не ошибаюсь?

— Прости. Соглавой. Это будет стоить мне многих минетов, не так ли?

Лукас рассмеялся.

— Да, боюсь, что многих.

— В таком случае, за несколько дней в больнице я отстала от нормы. Мне нужно наверстывать упущенное. — Я провела пальцем по груди вниз и запустила его за пояс брюк. — Врач не велел нагибаться, но насчет опускания на колени разговора не было.

Лукас резко вдохнул. Я улыбнулась ему.

— Ну, как?

— Мне очень не хочется отказываться, но ведь ты еще не поправилась. — Он завел руки под юбку и задрал ее, его губы опустились к моему уху. — Могу ли я предложить что-то требующее меньшего напряжения и усилий?

Я опустила юбку на место.

— Нет. Или минет, или ничего. — Я шагнула назад к двери. — Конечно, если мое предложение тебя не интересует…

Он притянул меня к себе, затем приложил мою руку к ширинке собственных брюк.

— Чувствуешь заинтересованность?

— Не уверена, — ответила я, проводя кончиками пальцев по набухшей плоти. — Может, немного и есть…

— Немного?

— Сложно сказать… — Я расстегнула ему ремень, затем молнию и запустила руку в трусы. — Мм, давай посмотрим. Да, можно сказать, что заинтересованность чувствуется.

Я опустилась на колени и принялась отвлекать его от дурных мыслей.

* * *

Потом мы тихо беседовали, откладывая выход из кладовки. Без пятнадцати восемь я высвободилась из объятий Кортеса.

— Осталось пятнадцать минут, — строго объявила я. — Нам пора идти.

— Через минутку. — Он поцеловал меня. — Я люблю тебя.

— Конечно, любишь. Ты должен. Это закон.

— Закон?

— Любая девушка, сделавшая парню минет в кладовке с метлами, заслуживает, по крайней мере, одного «Я тебя люблю». Независимо от того, так ли это.

Он рассмеялся и поцеловал меня в макушку.

— Это так. Ты же знаешь.

— Знаю. А еще я знаю, что если мы не попадем в зал суда до начала процесса, то там найдут причину вообще нас не пускать.

ПРИГОВОР ВЫНЕСЕН И ПРИВЕДЕН В ИСПОЛНЕНИЕ

Когда Лукас толкнул дверь в холл, до нас донеслись голоса. Все говорили подобающим случаю серьезным тоном. Внезапно разговоры прекратились, и все головы повернулись в нашу сторону. Там собралась, по крайней мере, дюжина мужчин, от подростков до пенсионеров, все в костюмах, стоящих столько, сколько мы платим за квартиру за три месяца, и все — колдуны. Я сделала шаг в зал — и ледяные взгляды чуть не заморозили меня на месте. Мне вспомнилось, как в средней школе я вступила в компьютерный клуб, в котором до меня состояли только парни.

Лукас чувствовал себя теперь гораздо лучше и просто обвел зал взглядом, раз или два кивнул, затем обнял меня чуть ниже талии и повел сквозь толпу.

Седовласый мужчина лет семидесяти, подчеркнуто прямо державший спину, преградил нам путь. Мой взгляд упал на черную ленту поперек рукава его пиджака. — Ты думаешь, что делаешь? — прошипел он. — Как ты посмел привести ее сюда?

— Пейдж, это Томас Наст, глава Кабал-клана Настов. Томас, это Пейдж Винтербурн.

Томас Наст. Мой взгляд вернулся к черной ленте. Она повязана в память о его сыне Кристофе. Значит, это — дедушка Саванны.

— Я прекрасно знаю, кто она, ты… — Он удержал готовые вырваться слова, уловимо щелкнув языком. — Это пощечина нашей семье, и я не стану ее терпеть.

Лукас спокойно встретил гневный взор старика.

— Если вы имеете в виду события, которые привели к гибели вашего сына, могу ли я напомнить, что именно ваша семья заварила всю кашу? Кристоф начал борьбу за опекунство в нетрадиционной манере и таким образом нарушил внутреннюю политику Кабал-кланов.

— Мой сын мертв. Не смей намекать…

— Я ни на что не намекаю. Я говорю прямо. События, ставшие причиной смерти Кристофа, были запущены им самим и произошли исключительно по его воле. Что касается самой смерти, то Пейдж не имеет к ней никакого отношения. Если бы были хоть какие-то доказательства противоположного, то вы бы сами их представили во время проводившегося этим летом расследования. А теперь, если вы нас извините…

— Она не будет сидеть в нашем зале суда…

— Если бы не она, никто из нас сегодня не сидел бы в этом зале суда. Всего доброго, сэр.

Лукас обошел Наста и провел меня в следующую дверь.

* * *