Индустриальная магия

— Я думал передать ответ через Адама, но не стал торопиться, надеясь узнать побольше. Так вот, я нигде не нашел упоминания о таком демоне. Похоже, несчастная девочка неправильно расслышала имя, но я даже не смог найти какое-то еще, которое фонетически напоминало бы Наша. Ближе всего по звучанию Накашар.

— Накашар — это добрый дух, если не ошибаюсь? — уточнил Адам, очищая апельсин. — Очень слабый. И, кроме вавилонских архивных материалов, нигде даже не упоминается.

Я подняла голову, удивившись, что Адам это знает. Адам тем временем продолжал:

— Значит, очень маловероятно, что речь шла о Накашаре. Эвдемонов можно вызвать, но они не станут вмешиваться в дела нашего мира. Приносить им жертву — это все равно, что давать взятку контролеру на платной автостоянке, чтобы он вручил кому-то вместо квитанции об оплате стоянки требование выплатить штраф за превышение скорости. Мы говорим про друида, правильно? Значит, нужно искать среди кельтского пантеона. Как насчет Махи?

— Конечно, это имеет смысл, — согласился Роберт.

— Я абсолютно ничего не знаю про кельтский пантеон, — призналась я.

— Неудивительно. Хотя их часто классифицируют как демонов, они не включены в тексты по демонологии, потому что контактировать с ними способны лишь друиды. Они не подходят под классическое определение ни эвдемонов, ни какодемонов, то есть добрых и злых. Если к ним обратиться, они скажут, что являются богами, хотя большинству демонографов это определение не нравится, и они предпочитают называть их «малыми божествами». Изучение кельтского пантеона…

— …увлекательно, — с улыбкой вставила Талия. — И я уверена, что все захотят про него послушать… в другой раз.

Роберт рассмеялся:

— Спасибо, Талия. Давайте только скажем, что Маха останется среди подозреваемых. Это одна из трех валькирий Морриган, и она принимает человеческие жертвы… А теперь я хочу, чтобы вы вернулись к работе. Адам? Поможешь матери помыть посуду?

— О, не надо его мучить, — воскликнула Талия. — Я уверена, что он хочет помочь Пей… — Она поймала взгляд Роберта. — Или вначале покажет Лукасу тот мотоцикл.

— Правильно. — Адам повернулся к Лукасу: — Помнишь, я тебе рассказывал про того парня, которого знает мой друг? Он купил старый мотоцикл, разобрал его, но не смог сообразить, как снова собрать. Жена заставляет его этот мотоцикл продать, и я попросил его прислать мне несколько фотографий по электронной почте. По виду он напоминает огромную металлическую головоломку — знаешь, когда из множества кусочков надо что-то собрать, — но я подумал, что ты захочешь взглянуть. Вероятно, удастся купить по дешевке. Поставишь его у нас, пока вы себе не купите что-то постоянное.

— Ну, тогда идите и смотрите, мальчики, — сказал Роберт.

Когда они встали, Роберт жестом попросил меня остаться.

— С каких это пор Адам знает малых добрых духов и кельтский пантеон? — спросила я после того, как они ушли.

— Удивлена? — улыбнулся Роберт. — Именно к такому эффекту он и стремился. Адам занимается уже несколько месяцев, но не говорил об этом, потому что хотел поразить тебя внезапно появившимися знаниями.

Я пересела на стул рядом с Робертом.

— Ему всегда нелегко было слышать, как все говорят о твоих достижениях, — продолжал он. — Признаю: я сам виновен в этом в последние годы — надеялся таким образом заставить его более активно работать в Совете.

— Он говорил, — кивнула я. — Но дальше разговоров дело никогда не шло. С дополнительной властью приходит дополнительная ответственность и обязанности.

Роберт улыбнулся.

— И дополнительная работа, а все это не привлекает Адама. Однако в последние годы он явно задумывался о том, чего добилась ты, а чего он — отчисленный из института завсегдатай баров, — и это его сильно беспокоило. В результате он восстановился в институте. Но, полагаю, и в противном случае он мог успокоить себя тем, что ты — это аномалия и нельзя всех стричь под одну гребенку. Затем мы познакомились с Лукасом, и Адам увидел, как тот живет. Я думаю, Адам понял: если он и дальше будет идти той же дорогой, то навсегда останется позади, станет второстепенным героем, который следит за жизнью из-за кулис, покупает пиво и слушает рассказы с войны.

— Изучение демонологии — это первый этап плана.

— Я не стал бы называть это «планом» per se[11]. У Адама есть амбиции, но он еще не решил, на что их направить.

Тем временем Талия вернулась за очередной партией тарелок, и Роберт улыбнулся ей.

— Вот его мама знает, куда бы она хотела их направить. В чтение книг и учебу, туда, где не требуется работать руками, — то есть так, как работает его отец.

— В этом нет ничего зазорного, — заметила Талия. — Но Адаму потребовались бы, во-первых, сильные успокоительные, а во-вторых, невозгораемые цепи. Ему если уж работать, так действовать, и чем опаснее, тем лучше.

— Это не так опасно, — сказала я.

Талия рассмеялась и похлопала меня по плечу: