Индустрия Холокоста

Последним в лотерею уникальности холокоста решил сыграть Стивен Кац, автор книги "Холокост в историческом контексте". В первом томе своего исследования (всего запланировано три тома) Кац ссылается на почти 500 наименований, он прочесывает всю историю человечества, чтобы доказать, что "холокост представляет собой уникальное явление, потому что никогда раньше ни одно государство не организовывало с сознательным намерением и систематическим образом физическое уничтожение всех мужчин, женщин и детей одного определенного народа". Свой тезис Кац поясняет так: "Свойством С обладает исключительно событие Ф. События Д и Ф могут иметь общие свойства А, В, Д… X, но не С. Главное зависит от того, что С является свойством только Ф… П без С — это не Ф… Никакие исключения из этого правила не допустимы по определению. Д, имеющее с Ф общие свойства А, В, Д… X, может быть в тех или иных отношениях сходным с Ф, но, поскольку наше определение касается уникальности, отдельные или все события Д, не имеющие свойства С, никогда не могут быть Ф. В своей совокупности Ф, разумеется, больше С, но без С оно никогда не может быть Ф". В переводе на человеческий язык это означает, что историческое событие, обладающее уникальным признаком, является уникальным историческим событием. Во избежание путаницы Кац поясняет далее, что употребляет термин «феноменологический» не в смысле Гуссерля, не в смысле Шутца, не в смысле Шелера, не в смысле Хайдеггера и не в смысле Мерло-Понти. В итоге построение Каца оказывается феноменальной бессмыслицей.[69] Даже если бы главный тезис Каца был подкреплен отправными посылками (а это не так), этим было бы доказано лишь то, что ХОЛОКОСТ обладает одним уникальным признаком. Правда, было бы удивительно, если бы дело обстояло иначе. Шомон приходит к выводу, что исследование Каца — это «идеология», напялившая на себя «научные» одеяния.[70]

Лишь один кошачий прыжок (автор обыгрывает фамилию «Кац», что значит «кошка». — Прим. пер.) отделяет утверждение, будто холокост уникален, от утверждения, будто холокост невозможно рационально объяснить. Если нет сравнимых с холокостом исторических событий, то он вообще возвышается над историей. Итак, холокост уникален, потому что он необъясним, и необъясним, потому что он уникален.

Новик назвал эту мистификацию "канонизацией холокоста", а Эли Визель — самый опытный специалист в этой области. Для Визеля, как правильно замечает Новик, ХОЛОКОСТ — это воистину «мистериальная» религия. Визель подчеркивает, что ХОЛОКОСТ "ведет во тьму", "отвергает все ответы", "находится вне истории, по другую ее сторону", "не поддается ни познанию, ни описанию", "не может быть объяснен или представлен в образах"; ХОЛОКОСТ — это "разрушение истории", он знаменует собой "изменение в космическом масштабе". Только выживший священнослужитель (читай: только Визель) способен проникнуть в его мистерию. А поскольку эту мистерию, как признает сам Визель, "невозможно передать", "мы не можем об этом говорить". Следовательно, Визель сообщает в своих речах, за которые он получает стандартный гонорар 25000 долларов (плюс лимузин с шофером), что «тайна» Освенцима — это "истина, заключенная в молчании".[71]

С этой точки зрения рациональное понимание холокоста приводит к его отрицанию, так как рациональный подход отрицает уникальность и мистерию холокоста. А тот, кто сравнивает этот ХОЛОКОСТ со страданиями других, совершает, по Визелю, "абсолютную измену по отношению к еврейской истории".[72] Несколько лет назад была напечатана пародия на один нью-йоркский бульварный журнал с сенсационным заголовком: "Майкл Джексон и еще 60 миллионов человек погибли в ядерном холокосте". В письмах читателей сразу же появился разъяренный протест Визеля:

"Как посмел кто-то назвать происшедшее вчера холокостом! Был только один холокост!" Доказывая, что пародии встречаются и в реальной жизни, Визель в новом томе своих воспоминаний осуждает Шимона Переса за то, что он сказал о "двух холокостах нашего века: Освенциме и Хиросиме. Он не должен был этого делать",[73] но если холокост ни с чем не сравним и непостижимо уникален, как может он тогда иметь всеобщее значение?

Споры об уникальности холокоста бесплодны. Утверждения, будто холокост уникален, приобрели со временем форму "интеллектуального терроризма'[74] (Шомон). Каждый, кто использует обычные сравнительные методы научных исследований, должен предварительно сделать 1001 оговорку, чтобы на него не обрушились обвинения, будто он изображает холокост как «тривиальное» событие,[75]

Тезис об уникальности холокоста включает в себя и понимание его как единственного в своем роде зла. Страдания других, сколь бы ужасны они ни были, с этим нечего и сравнивать. Проповедники уникальности холокоста отвергают подобные умозаключения, но их возражения звучат неискренне.[76]