Иней (ЛП)

Между тёмными стволами мерцал тёплый свет. Когда мы подошли ближе, я взглянула на ленты и безделушки, украшавшие ветви деревьев. Я остановилась, чтобы посмотреть на один из сверкающих амулетов, раскачивающихся на ветру. Маленькая золотая рамка обрамляла портрет красивой женщины в платье с высоким воротником. На концах шёлковых лент покачивались драгоценности, безделушки и ключи, а в маленьких шариках лежали крошечные игрушки. На некоторых небольших портретах были изображены детские лица. Я не была уверена, что всё это значило, но по моему позвоночнику пробежала дрожь.

Я снова остановилась, чтобы взглянуть на один из маленьких овальных портретов, которые раскачивались на ветру. На обороте кто-то начертал слова:

«О, дитя, убежим со мной

К водам озера под горой

Дай же фейри тебя обнять

Ведь в мире намного больше слёз,

Чем тебе суждено понять».

Печаль, заключённая в этих словах, свернулась клубочком глубоко внутри меня, и мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что я видела их раньше — в стихотворении Йейтса под названием «Украденное дитя».

— Мне кажется, — прошептала я, — или это место действительно жуткое?

— Не только тебе так кажется, — прошептала в ответ Шалини. — Лес, полный изображений детей, свисающих с деревьев, несомненно, чертовски жуткий.

— Ава… — низкий голос Торина донёсся до меня по ветру, заставляя моё сердце биться быстрее.

Я следовала за мерцающими огнями, пока мы не вышли на поляну. Покосившиеся надгробия торчали из заснеженной земли, как чудовищные зубы. Когда я присмотрелась повнимательнее, то увидела над текстом резьбу в виде черепов.

По всей поляне с деревьев свисали ленты и безделушки, некоторые из них позвякивали на ветру. Торин стоял в тени дуба, рядом с Аэроном.

Он шагнул вперёд, и я мельком увидела две рапиры в его руках.

Я вцепилась в свой плащ, как в щит.

— Что мы здесь делаем?

Он поднял одну из рапир, затем бросил её мне. Та описала дугу в воздухе, и я метнулась вперёд, чтобы поймать её за рукоять, с удивлением обнаружив, что она намного тяжелее той, к которой я привыкла. Вот это настоящий меч, а не тот современный, с которым я тренировалась.

— Ты не очень-то разбираешься в протоколах безопасности фехтования, не так ли? — сказала я.

Торин пошёл по снегу, перешагнув через крошечное надгробие, которое выглядело так, словно могло принадлежать маленькому ребёнку. Он вышел на открытое место, расчищенный снежный круг внутри надгробий. Возможно, когда-то здесь стоял храм.

Уголок его рта скривился.

— Я знаю, что ты чемпионка по фехтованию, но это было среди людей. Мне нужно посмотреть, как ты соревнуешься на уровне фейри.

Я удержалась от возражений, что, само собой, я хороша, потому что правда заключалась в том, что люди не были такими быстрыми, сильными или ловкими, как фейри. Возможно, в его словах имелся смысл.

— Почему мы на кладбище в лесу? — спросила я. — Что это за место?

— Мы здесь, потому что сюда никто никогда не приходит, — Торин приблизился к расчищенному кругу, грациозный, как кот. Оказавшись всего в паре метров от меня, он остановился и огляделся, как будто впервые заметил странность. — Это старое место захоронения диковинок давних времен.

— Диковинок? — переспросила Шалини. — Что это значит?

— Так мы привыкли называть людей, которых привели сюда. Давным-давно богатые фейри привозили в наше царство юных человеческих диковинок и растили их, — он пожал плечами. — Это было модно сотни лет назад, — он взглянул на меня. — Ты выросла среди людей.

— Вы двое обе считались бы диковинками, — добавил Аэрон. — Экзотические существа из другого мира. Даже если одна из вас формально фейри.

— Нет, — возразил Торин, не сводя с меня глаз. — Ава, само собой, подменыш.

— Подожди, — перебила я. — То есть, фейри… похищали человеческих детей?

Торин вздохнул.

— О них очень хорошо заботились, — его взгляд скользнул по ряду крошечных надгробий. — По крайней мере, предпринимались попытки заботиться о них. Люди настолько хрупки, что это сбивает нас с толку. Они действительно умирают очень легко.

— Это было другое время, — добавил Аэрон, пожимая плечами.

Торин кивнул.

— И фейри, которые забирали диковинок, обычно оставляли с человеческими родителями фейри-подменыша. Подменыши обычно были сумасшедшими, дикими фейри, которые не служили никакой цели здесь, в Стране Фейри. Но на них наложили чары, чтобы они выглядели как человеческие младенцы, так что семьи никогда об этом не узнали, — он склонил голову набок, глядя на меня. — Совсем как было с тобой, Ава.

— Так, на самом деле я не такая, — огрызнулась я. «Бл*дь. Ведь не такая же?»

Торин поднял свой клинок и осмотрел его в лунном свете.

— Честно говоря, это было реальное улучшение отношений между фейри и людьми по сравнению с тысячелетней давностью, когда мы вырезали глаза и языки любому человеку, который замечал нас в лесу.