Иней (ЛП)

— Троны были здесь ещё до основания Королевства Благих, и замок был построен вокруг них. Мы верим, что они сделаны из скальной породы под нами. Некоторые резные изображения вокруг замка свидетельствуют о том, что наши самые ранние предки считали камни представителями богов. Некими неподвижными ангелами. На протяжении тысячелетий их обтачивали и высекали резьбой, чтобы ещё больше усовершенствовать.

Шалини протянула руку, чтобы коснуться одного из них, и Аэрон нежно взял её за руку.

— Ты не должна к ним прикасаться. Магия тронов очень сильна, и если человек прикоснётся к ним, никто не знает, что может сделать эта магия.

Я обошла камни, очарованная энергией, которую они излучали. Даже отсюда я чувствовала исходящую от них мощь. Их магия заставляла воздух мерцать, а моя кожа покрывалась мурашками. Когда я впервые вошла в замок, у меня возникло неприятное ощущение, что сам камень не хочет меня видеть. И здесь, у тронов, тревожные колокольчики в глубине моего мозга зазвонили ещё громче.

Я отступила от них и обхватила себя руками, дрожа.

Я поймала взгляд Торина, смотревшего на меня с другой стороны трона. Я не могла не задаться вопросом, кем я была и почему здешняя магия предостерегала меня. Любили ли меня мои биологические родители и погибли ли они при трагических обстоятельствах? Неужели они вышвырнули меня за то, что я не переставала кричать? Была ли я действительно кем-то вроде подменыша… слишком непослушным, чтобы его можно было оставить себе?

Это мой шанс наконец-то узнать ответ.

Я сделала глубокий вдох.

— Торин? Как мне узнать, кем были мои родители-фейри?

Одна из его чёрных бровей приподнялась.

— Мы найдём записи о рождении. Ава Джонс, наконец-то мы узнаем, кто ты такая.

Глава 23. Ава

Шалини хотела осмотреть оружейную… или, что более вероятно, уйти куда-нибудь наедине с Аэроном.

Торин провёл меня по длинному залу с готическими арками и тёмными статуями королей и королев фейри. Пока мы шли, у меня по коже головы пробежал холодок. Я должна докопаться до правды, но когда это случится, возможно, мне совсем не понравится ответ..

Чем дальше мы удалялись от тронного зала, тем сильнее сдавливало мою грудь.

— Что, если я действительно подменыш? — тихо спросила я. — Что, если я была слишком кошмарным ребёнком, и мои родители не захотели оставить меня у себя? Что, если бы я кричала без остановки?

Торин повернулся, бросив на меня озадаченный взгляд.

— Я думаю, все дети кричат и не дают спать своим родителям, Ава. Ты не родилась какой-то неправильной. Я тебе обещаю. Это прозвище… просто я поддразниваю тебя. Ты ведь знаешь это, верно?

Я не ожидала от него такого доброго ответа.

— Что случилось с твоими родителями, Торин? — я знала, что они умерли молодыми, особенно по меркам фейри.

Он резко втянул воздух и взглянул на меня.

— Монстры сокрушили их. Медленно.

Я уставилась на него.

— Что ты имеешь в виду под «монстрами»? Например, драконы?

— Хуже, — Торин бросил на меня резкий взгляд, и в его светлых глазах сверкнуло предупреждение. — Люди могли бы назвать их демонами. Но на самом деле я не могу сказать больше. Даже разговор о них может привлечь их извращённое внимание.

Любопытство заплясало у меня в голове, но было ясно, что Торин не хотел говорить о смерти своих родителей, и мне правда не следовало спрашивать.

— Конечно. Мне не следовало быть такой любопытной.

— Всё в порядке, — но воздух, казалось, делался разреженным, пока, наконец, Торин не нарушил напряжённую тишину. — Я помню свою мать. Говорят, ты не должен помнить то, что было до трёх лет, но я действительно помню её. Я не помню своего отца. Я помню, как забирался к маме на колени, и она пела мне. У неё было ожерелье, с которым я играл — маленький медальон с моей фотографией. Мне нравилось с ним играть. Когда ты такой маленький, ты не делаешь различий между собой и своей мамой, и я помню, как ползал по ней. Пытался вцепиться ей в волосы или уснуть у неё на плече. Я помню, как отчаянно мне всегда хотелось спать в её постели…

Он замолчал, и я почувствовала, как его печаль скручивает моё сердце.

— Я хорошо знаю это чувство — скучать по единственному человеку, с которым ты всегда чувствовал себя в безопасности.

Торин взглянул на меня с грустной улыбкой — мельчайшая вспышка уязвимости впервые с тех пор, как я встретила его — прежде чем он снова придал своему лицу прежнее выражение. Маска самообладания.

— Я не знаю, зачем я тебе всё это рассказываю.

Впервые меня поразило, что, не считая Аэрона, Торин казался глубоко одиноким и изолированным от всех. Но это его собственных рук дело, не так ли? Он построил для себя тюрьму, чтобы держать всех подальше.

Моё горло сжалось, когда я осознала правду.

— Ты говоришь мне это по той же причине, по которой уже выбрал меня для победы. Я та, кто не представляет риска — персона, в которую ты не влюбишься, и потому не нужно беспокоиться. Потому что я тебе не нравлюсь, и это делает меня надёжным хранителем для твоих секретов. Никаких беспорядочных чувств.

Торин остановился перед величественным входом в библиотеку с высокими каменными колоннами.