У всех нас есть свои тайны. Светлые или темные.
Думать о которых – словно гладить пушистый мех или ходить босыми ногами по острым ножам.
Которые гонят прочь сон или заставляют на несколько мгновений забыть, где находишься.
Неведомые другим. Но оттого они и тайны, что ими невозможно поделиться…
Даже с самыми близкими.
Была такая и у Инны.
Необычная. Невероятная. Скорее светлая, чем темная, хотя были моменты в жизни, когда она считала ее большим злом, отнявшим у нее шанс на счастье.
В тайне крылась та самая причина, по которой Инна растворилась среди беспокойного ручья молоденьких девчонок и сотрудниц более близкого для нее самой возраста. Уже даже не бальзаковского, чуть старше…
Та причина, по которой выбрала себе помаду – яркую, но не слишком, с ароматом клубники, который всегда напоминал о любимом времени года – Лете!
На следующий день Инне Сергеевне хотелось выглядеть по-особому красивой.
Для себя.
Ведь ее присутствие оставалось, обычно, незамеченным.
…
Было время, когда, отчаянно копаясь в памяти, Инна пыталась вспомнить, как случилось первое «путешествие». Ей казалось, что тогда она сможет понять, почему это произошло, а значит – остановить.
Безуспешно.
В детском восприятии все смешалось – реальность и видения, а встречи с неведомым стали неотъемлемой частью особой вселенной, которая есть у каждого ребенка. Так что, смирившись с тем, что никогда не поймет причин, Инна решила, что все началось во сне.
Время от времени она видела мир, который, хоть и был похож на тот, что окружал ее, но все же во многом отличался.
Он казался ярче. Как если бы в ожидании гостьи прошел дождь, смыв пыль с листвы и зданий и освежив все краски, но следы непогоды успевали высохнуть до того, как появлялась любопытная девочка.
Люди в том мире одевались иначе, напоминая героев костюмированных сериалов. Но их наряды выглядели гораздо практичнее: никаких рукавов-фонариков и коротких бридж с гольфами у мужчин, никаких кринолинов и корсетов у женщин.
Дома выглядели странно, хотя в тоже время казались похожими на здания из программы «Вокруг света». На улицах городов не видно было привычных автобусов, трамваев, троллейбусов, и время от времени на них появлялись удивительные животные… Но удивительных животных хватало и в книжках, которые читал Инне деда.
Многие различия открывались девочке постепенно. На какие-то она не обращала в детстве внимания. В том возрасте они ее не слишком удивляли.
Ребенку гораздо легче принять, что можно парить над землей, пусть и совсем недолго. Заставлять предметы передвигаться по своему желанию. Без самолетов и машин попадать, куда хочешь, на повозках без колес и лошадей. Или, исчезнув в одном месте, просто появиться в другом.
Взрослому смириться со всем этим гораздо сложнее. Его мировоззрение уже сформировано полученными знаниями и готовыми суждениями о том, что нормально и что – нет.
Хотя, если посмотреть вокруг: Ларка же могла парить над стулом? А Антон Павлович из чертежного? Уверяет, что обладает телекинезом и способен притягивать в руки карандаши. Разве привычные плоды научно-технического развития не покажутся волшебством для прабабушек и прадедушек современных людей?
Разговаривать с тем, кто находится на другой части планеты?
Пересадить больному чужое сердце?
3-д принтер?
Людям из мира, где только-только появились машины, самолеты и синематограф, понадобилось бы время, чтобы все это принять. А приняв, неизбежно привыкнуть.
Так и Инна перестала со временем искать отличия и сравнивать все, что видит во время «путешествий», с тем, что окружало ее в реальной жизни. Она приняла, что мир ее видений иной.
…
Сначала была игра, в которой девочка Инночка (или Точка, как звали ее домашние) вдруг оказывалась на некоторое время в сказке и видела там одного и того же парнишку немного старше ее самой.