Инъекция

В школе Чандлера мне было непривычно появляться даже в самый первый день. Когда я – выпускник, как полный придурок притащился с целой охапкой учебников, подобно какому-то первоклашке. Я понятия не имел, как тут заведено – у нас в лицее мы вообще не таскали книги. Все пособия у нас были по умолчанию загружены в айпадах, как и электронные тетради, в которых мы выполняли задания.

Зачастую заместа уроков мы связывались по видео-конференции, но иногда приходили и в школу. Наш лицей – было идеальное место для богатеньких социопатов.

Я подозревал, что в этой обычной бюджетной шарашке будет несколько иначе, и едва ли мы будем изучать программу по последней версии усовершенствованного пособия, загруженного в айпад, но не подозревал, что выпускной класс здесь так же не таскает учебники. Но не потому, что они есть в гаджетах – а просто потому, что им так нравится.

Вместо учебников и тетрадей – какие-то пожухлые блокноты для всех предметов, исписанные всякой похабщиной, и запасной лист, на тот случай, если препод пройдет мимо – на котором ровным почерком выверены формулы и какие-то предложения. Полная ахинея – но если не присматриваться, то канает.

– Эй, мажорчик, ты типо книгочей? – какой-то амбал загоготал и ударил рукой под низ моей кипы учебников, которые я пытался донести до своего шкафчика.

Естественно, в следующий миг эта куча с грохотом завалилась на пол, и я раздраженно вздохнул, не спеша опускаться и поднимать ее.

Я посмотрел на этого идиота, который выбил их у меня из рук и только и ждал, чтобы я накинулся, чтобы отмутузить меня, как следует. Злой бойцовый бес – но совершенно лишенный мозгов. Однажды ему предстоит стать чьей-то отменной сторожевой собакой. Чьей-то, у кого есть мозги.

Амбал продолжал пялиться на меня, играя мускулами. Подружка рядом с ним хихикала, его друзья гоготали, но я не реагировал.

Тогда он решил пойти иначе и склонил голову, глумясь еще сильнее:

– Я слышал, ты приперся к нам из ЛА. Что, твой богатенький папаша сдох и ни черта тебе не оставил? Хреново, наверное, быть дворняжкой, которую чествовали только при хозяине?

– Ты ответь – я все же показал ему средний палец – хотя, как ты сможешь. Ведь должно быть, с чем сравнивать – а ты уже родился дворняжкой. Какая жалость! Скажи, а твой папаша вообще в семье или тебя давно дрочит дружок твоей мамаши?

Лицо амбала ожесточилось.

О. Да ну нафиг. Неужели попал?

Одна эта догадка вызвала во мне неосмотрительную ухмылку. Раскаченный идиот, не долго думая, тут же двинул меня в челюсть, а когда я, падая и цепляясь за шкафчики, все-таки опустился на пол – принялся избивать ногами, бормоча что-то про свою мамашу, моего отца и то, как он меня отдерет, если я позволю себе такое хоть еще один раз.

Хотелось спросить о его ориентации при наличии подобных мыслей, но я решил, что этот подкол будет для него слишком интеллектуален, а мне обойдется слишком дорого.

Потому лишь закрыл голову руками и скукожился в позе эмбриона, дожидаясь, пока ему надоест меня пинать, будто футбольный мяч.

Но и есть плюсы – зато теперь я знаю, кто здесь пресловутый Король Школы. А его раскрашенная сучка, видимо, та самая Королева, на которой известки больше, чем на доме. В лицее девчонки за деньги предков уже делали в этом возрасте кучу операций, если их что-то не устраивало, а не размазывали границы тонких губ ярко-красной помадой по коже.

– А это, пидор вонючий! – рявкнул амбал, рывком стянув с меня кожанку от гучи – я заберу себе в качестве моральной компенсации!

В качестве моралки ему надо было требовать от предков, что родили его таким придурком, да еще и, видимо, совершенно не занимались образованием. Я здесь не при чем – как говорится, судья не в ответе за совершенные ублюдком преступления, но этого точно не стоило сейчас говорить.

Как и пытаться бороться за кожанку, которая стоила добрых 2 куска зеленых, и при продаже которой я мог неплохо себе выручить денег на первое время.

Это бесполезно – только еще больше огребу. Пусть берет – но я тут же, имитируя невероятную боль, поджал под себя руку с часами. Они будут стоить куда дороже – будет хреново, если он и их заметит.

– Это тебе первый урок на местности, пижон долбанный! – он попытался натянуть кожанку на себя, но из-за моей худощавой комплекции, она элементарно не налезла ему в руках. Однако, он перекинул ее себе через плечо, плюнул на пол рядом со мной и двинулся своей шайкой дальше.

Мои учебники все еще в хаосе продолжали валяться разбросанными по школьному полу.

Я встал, но резкая боль в боку заставила меня сжать зубы, дабы сдержать стон. Еще одно движение, ага, еще одно – и я не без труда поднялся на ноги, кряхтя, будто старая бабка, когда кто-то протянул мне пару моих учебников.

Я изумленно обернулся.

Передо мной стояла девчонка. Моя ровесница – плюс минус год, прическа под мальчика, пикси. Но на удивление – ей идет. У нее была гордо выпрямленная спина, в глаза решимость – во всех движениях чеканность и воинственность. Глаза горят, будто она на поле боя.