Инес души моей

Исабель Альенде Инес души моей

Предварительные разъяснения

Инес Суарес (1507–1580) — уроженка испанского городка Пласенсия. В 1537 году она отправилась в Новый Свет, где приняла участие в завоевании Чили и основании города Сантьяго. Эта женщина имела огромное политическое и экономическое влияние. Подвиги и достижения Инес Суарес, о которых писали современные ей хроникеры, затем, в течение четырех сотен лет, практически не упоминались историками. В книге, которую вы держите в руках, я рассказываю о событиях тех времен так, как они отражены в документах. Моя скромная заслуга состоит лишь в том, что я с помощью толики воображения соединила в цельное повествование сведения, почерпнутые из разных источников.

Эта работа во многом основана на интуиции, но сходство с реальными событиями и участниками завоевания Чили отнюдь не случайно. Кроме того, должна отметить, что я позволила себе отступить от норм языка XVI века и слегка осовременить стиль, чтобы не отпугнуть читателей тяжестью слога.

И. А.

Хроники доньи Инес Суарес, переданные на бережное хранение в церковь доминиканского ордена ее дочерью, доньей Исабель де Кирога, в декабре месяце лета 1580-го от Рождества Христова Сантьяго, Новая Эстремадура, Королевство Чили

Мануэль Ортега. Инес де Суарес при обороне Сантьяго.

Национальный исторический музей, Сантьяго-де-Чили

В книге использованы иллюстрации к поэме Алонсо де Эрсильи «Араукана», украшающие издание 1852 года, отпечатанное в Мадриде, в типографии Гаспара и Роча.

Глава первая Европа 1500–1537

Я — Инес Суарес. Ныне, в лето Господне 1580-го, жительствую в верном испанской короне городе Сантьяго, что в Новой Эстремадуре, в Королевстве Чили. С точностью сообщить дату своего рождения не могу, но, по словам моей матери, на свет я появилась как раз после ужасного голода и мора, которые обрушились на Испанию вслед за кончиной короля Филиппа Красивого[1]. Не думаю, что чума разразилась из-за смерти короля, как поговаривали люди, провожая взглядом траурный кортеж, после которого еще несколько дней в воздухе витал запах горького миндаля. Но знать этого наверняка, конечно, нельзя. Королева Хуана[2], тогда еще молодая и красивая, целых два года ездила по Кастилии из конца в конец, не расставаясь с катафалком. Время от времени она открывала крышку гроба и в надежде воскресить мужа целовала покойника в губы. Венценосный красавец, несмотря на все мази бальзамировщиков, смердел. Когда я появилась на свет, несчастная, тронувшаяся рассудком королева уже была заключена во дворце в Тордесильясе — вместе с телом своего супруга. Это означает, что за плечами у меня не меньше семидесяти зим и умереть мне суждено еще до Рождества.

Я могла бы сказать, что цыганка с берегов Херте[3] предрекла мне точный день смерти, но это была бы одна из тех выдумок, что часто пишутся в книгах и, будучи напечатанными, кажутся правдой. Цыганка предсказала мне только долгую жизнь — они всегда говорят это, если дашь монету. Сейчас о близости конца я знаю не из предсказаний, а потому, что так чувствует мое истомленное сердце. Я всегда знала, что умру старухой, тихо, в своей постели, как все женщины в моем роду Именно поэтому множество раз я без страха шла навстречу опасностям: ведь никто не отправится в мир иной раньше назначенного времени. «Ты помрешь старенькой, не иначе сеньорай», — успокаивала меня Каталина на своем певучем перуанском испанском, когда бешеный галоп в груди кидал меня наземь. Имя Каталины на кечуа я запамятовала, а спрашивать ее теперь поздно: я схоронила ее во дворе дома уже много лет назад, — но в точности и правдивости ее предсказаний я уверена совершенно.

Каталина поступила ко мне в услужение в старинном городе Куско, жемчужине империи инков, во времена, когда там заправлял Франсиско Писарро, этот вспыльчивый бастард, который в Испании, как поговаривают, пас свиней, а в Новом Свете сделался маркизом и губернатором Перу, но покоя из-за собственного честолюбия и многочисленных предательств не знал. Такова ирония этого нового мира, где правят законы предательства и все вперемешку: святые и грешники, белые и негры, мулаты и метисы, индейцы и конкистадоры, знать и батраки. Тут ты то заклейменный каленым железом колодник, то удача вдруг поворачивается к тебе лицом и поднимает чуть не до небес.