Inevitables Fantastiques

Подъехав к диванам, Мек включал пультом какой-нибудь фильм, потом отправлялся к бару, где, не выходя из транспортного средства, варил кофе. Затем ехал назад к диванам, но фильм смотрел так же, из машины. Поставив фильм на паузу, ехал в бассейн и плавал в предвкушении просмотра следующего эпизода.

Такие и подобные события полностью отвлекли Мека от упаднических мыслей.

А когда он раскопал в студии видеокамеры и, расставив их в разных блоках корабля, принялся за видеосъемку, время полетело совсем незаметно. В конце второго месяца полёта Мек уже не просто монтировал клипы, а стал всерьёз задумываться над сценарием художественного фильма с собой в главной роли. Кастинг актеров был недолгим: Мек был на корабле совершенно один.

***

– Парадоксеры первого крена – это уже в сущности лонтоксчане, поскольку в некоторых семьях уже есть третье поколение. Все они в основном из тех, кто не поддерживает Муга. В сущности, LONTOX – своеобразная колония. Но жить парадоксерам здесь непросто. Мы идем за Светом, а здесь так не получается, – негромко рассказывал Моул, когда они с Лиром пошли на прогулку в лес похожий на кедрач. Деревья были разлапистые. Пушистая хвоя скрывала красивые светло-коричневые чуть красноватые шишки. Песок становился у леса более темным с пепельным оттенком, и в целом картина была весьма необычная.

– А парадоксеры второго крена? – спросил я, автоматически запомнив, что надо будет уточнить что значит «идти за Светом».

– О! Эти, напротив, подчеркивают, что они – парадоксеры.

– Почему?

– Они – большей частью сильнейшие астрофизики, которые в своё время поддержали концепцию мироздания Муга. И здесь изучают и далее развивают его теорию, – Моул остановился. Было уже совсем темно. – Посмотри. Вон там. Большая яркая звезда. Ведь это и не звезда вовсе. Это наша родная PARADOXES. Час назад она была почти в зените. За этот час мы прошли с тобой пешком около трех километров, LONTOX повернулся на несколько градусов относительно своей оси, проделал определенный путь по орбите относительно ЭИИ, нашей жизнеобразующей звезды, которая в свою очередь тоже движется относительно всей громады мироздания, меняя координаты каждое следующее мгновение. Движение – не случайно. Оно – проявление не только пространства, но и времени.

– Теория относительности. Но это знание есть у всех. Что тут такого? – сказал я, задрав голову вверх.

– Дело в другом. Муг доказал возможность всевидения. У вас на Земле уже пользуются методиками Муга для просмотра событий в будущем.

– Да, я установил эту программу в своем корабле.

Моул удовлетворенно кивнул. Я было открыл рот, чтобы перечислить значимые события своего будущего, которые он видел в программе, но Моул движением ладони остановил его.

– Знаешь что самое любопытное во всём этом, Лир? – после паузы сказал он.

– Что же? – я был заинтригован.

– Энергия звёзд дает нам всю информацию о нас при рождении и забирает в момент смерти. В течение всей жизни нам дана способность видеть эти события. Ясновидение так же естественно для людей, как и фиксация происходящего в настоящем.

Я молча посмотрел на Моула. «И только-то?» –  взглянул я на него.

– Но лишь единицы берут на себя труд заниматься этим, – грустно закончил Моул.

– Вы знаете? …Пробовали? – я вдруг почувствовал волнение.

– Как тебе сказать… Мало только знать, нужно обязательно верить, – будто самому себе ответил Моул.

***

Вместе мы смотрели отчеты из Paradoxes.

– Это мой искусственный эстуарий. Я провожу здесь время, когда совершенно одна. Я люблю открытые пространства, стремлюсь туда, где преобладает влажная теплая погода, – говорила Неда, приглашая Дин пройти в своеобразное святилище, с эстуарием вместо стены.

Она взяла Дин за руку и повела к воде.

Неда была приветлива, однако, немногословна. Общих тем у неё с Дин пока не было, а женщины парадоксеров – не очень разговорчивы с женщинами других миров.

Неда была первой леди PARADOXES, наибольшей планеты в известной Вселенной. PARADOXES являлась планетой гармоничных взаимовлияний всего, и конфликтность здесь зижделась только лишь на основе творческих, понятийных противоречий, которые иногда приводили к коротким неразрушительным войнам.

– Муг сказал, что ты и Лир не вынесли разлуки и пошли против Совета Земли! Похвально! – сказала Неда, передавая Дин чашу, которая стояла на столе у самой воды.

– Что это? – спросила Дин.

– Свет ЭИИ. Вода, обогащенная светом нашего Солнца, – нараспев сказала Неда. – Парадоксеры всю жизнь вынуждены бежать за светом ЭИИ. Наш день долог, но так же и долга ночь. Тот, кто живёт оседло, гибнет.

– Как жаль, – тихо произнесла Дин.

– Но это же и хорошо. Мы не можем выжить без света и тем подтверждаем основную идею Высшего: Свет рождает и продолжает жизнь. Сделай несколько глотков, – Неда по-матерински заботливо, и несколько сурово посмотрела на Дин.

Дин сделала осторожный глоток. Потом второй.

– Обыкновенная на вкус, – задумчиво сказала она.

– Пей еще. Выпей всю чашу, – настаивала Неда.

Дин послушалась.

– Что чувствуешь теперь? – спросила Неда немного погодя.