Инфекция

Синдром внезапной церебрально-эпилептической летаргии, или СВЦЭЛ, был более официальным, хотя и слишком обобщенным, термином, широко используемым учеными для определения таинственной болезни. Кроме названия, ученые знали о ней очень мало. Некоторые говорили, что она напоминает болезнь Минора, своим внезапным приступом боли и параличом, вызванным кровоизлиянием в спинной мозг. Некоторые хотели изучать синдром взрывающейся головы, другие — эпилепсию лобной доли, третьи — заболевания, связанные с деятельностью внутреннего уха. Группа ученых написала письмо президенту, требуя повсеместного взятия проб воздуха, почвы, воды и анализов у людей, на предмет неизвестных нанотехнологических реагентов, предупреждая, что худшее еще впереди.

Одинаково приводили в замешательство непрерывные экзотические симптомы, проявляющиеся у некоторых жертв новой болезни. Эхолалия, например, неосмысленное повторение слышимого. Эхопраксия, повторение движений других людей. И в некоторых случаях, «восковая гибкость», когда конечности жертвы застывают в приданном положении, будто сделанные из воска. Никто не мог объяснить, почему у одних есть эти симптомы, а у других нет, так же никто не мог объяснить, как болезнь выбирает своих жертв, и как она смогла распространиться по всей планете за один день. Реальных фактов было очень мало, зато были сотни теорий, пытавшихся объяснить эти факты.

— Смотри, Этан. Они скоро снова откроют школы. Почему бы тебе пока не сходить в школу и не предложить свою помощь клинике? Множество людей постоянно нуждается в уходе.

— Может быть, — сказал он.

— Сделал бы хоть что-то полезное, — съязвила она, бросив испепеляющий взгляд на его спутанную рыжую шевелюру и щетину. — Надо бывать иногда на свежем воздухе. Пора уже, Этан.

— Хорошо, может, и выйду, — солгал он. Он не имел ни малейшего желания покидать дом. — Тогда оставь Мэри здесь. Вчера вечером по телевизору говорили про какие-то беспорядки по всему восточному побережью. Так что пусть она будет ближе к дому.

— Мы живем в Пенсильвании. И Мэри скучает по своим друзьям в детском саду. Сегодня они проводят специальную службу со свечами от СВЦЭЛ.

— Не разговаривайте! — сказала Мэри, расстроенная, что родители говорят только друг с другом, а не с ней. — Я сейчас буду говорить!

Кэрол опустилась на одно колено, чтобы объяснить своей двухлетней дочери, что взрослые имеют право на разговор, но разговор уже кончился.

Этан сделал себе чашку кофе, поцеловал жену с дочерью на прощание, и вернулся в кровать.

Он проснулся от чувства тревоги. Вдали выли сирены. Он сел, зевнул, натянул футболку и тренировочные брюки. Солнечный свет проникал в венецианское окно спальни на втором этаже, откуда открывался впечатляющий вид на центр города, стоивший им при покупке дома лишних двадцати тысяч долларов. Этан и Кэрол переехали сюда прошлым летом из Филадельфии, и жена настояла, чтобы дом был с видом на город. Было начало дня. Нужно еще выпить кофе. Потом он выглянул из окна и увидел над городом столбы дыма. Всюду кружили вертолеты. Выли сирены.

— Черт, я знал, что что-то случится, — сказал он, в ярости разыскивая пульт от телевизора. Нашел его под кроватью, включил телевизор, надел очки, моргая.

Беспорядки наблюдались по всей стране, да и по всему миру, в основном в госпиталях и клиниках. И начались они вслед за вирусом «Крикунов». Толпы паникеров забрасывали клиники зажигательными бомбами. Семьи жертв вооружались и занимали позиции рядом с больницами. Сами же «крикуны», пролежавшие три дня в кататоническом состоянии, пробуждались и, похоже, совершали акты насилия.

— Срань господня, — сказал Этан. Сердце бешено колотилось.

Он набрал жене, но все линии были заняты. Нужно ему ехать в детский сад за Мэри? А потом в банк за Кэрол? А что, если они уже едут сюда? Что если Кэрол сейчас пытается до него дозвониться? Он повесил трубку и стал расхаживать по комнате, в нерешительности.

Ему нужно немного подумать. Он стянул с себя тренировочные штаны, надел джинсы и носки. Спустился вниз, включил в гостиной телевизор и приготовил себе кофе, которое, обжигаясь, выпил. По телевизору какой-то «символ надежды» зачитывал, рыдая, инструкции по эвакуации.

— Никто ничего не знает! — крикнул он пустому дому.

Он сделал еще кофе и выпил его перед телевизором, непрерывно нажимая на телефоне кнопку повторного набора, и получая в ответ сигнал перегруженной сети. Потом новости переключились на видео, снятое с вертолета, сопровождаемое сбивчивым монологом репортера, описывавшего увиденное.

Посреди городского перекрестка какая-то группа людей окружила тесным кольцом семью из четырех человек, отрезав им пути к отступлению. Мужчина встал перед своей женой и детьми. Другие люди бросились на него. Мужчина успел ударить одного, но потом его вместе с семьей уронили на землю, какое-то время избивали ногами, а затем разорвали детей на части. От шока репортер не мог произнести ни слова. Мужчина со своей женой лежали, подергиваясь, на земле, а «крикуны» стали поедать останки детей.

— Господи Иисусе, — чуть не плача, произнес Этан.