Инфер

— Никогда — кивнула она — Мы следили. Круглосуточно. Эти твари никогда не покидают впадину вокруг люка. А раз так — чем они питаются? Воздухом? Друг другом? Или просто впадают в чуткую спячку, пробуждаясь, когда что-то вкусное попадает на их территорию? Но вряд ли там большое гнездо, мерсенарио. Поэтому я уверена, что два десятка бутылок с липкой огненной смесью могут решить наши проблемы — если есть экз, что способен пролезть в люк.

— А люк большой?

— Не знаю. Но раз люк технический…

— Госпожа… ваш пятый ящик гербарий.

— Взгляни на этот образец — улыбнулась Мокса — Мы пробили эту тварь дротиком с зазубренным лезвием. И за веревку вытащили вместе с… этим…

Глянув в ящик, я принюхался, удивленно замер, изучая такое знакомое и незнакомое одновременно.

Плотная чешуя, четыре когтистые лапы, полное отсутствие морды, ни намека на глаза, зато в наличии здоровенная пасть, что начиналась на середине груди и тянулась через весь живот.

— Плунарный ксарл — тихо произнес — Не он… но что-то очень и очень близкое…

— Как ты назвал эту тварь?

— Плукс. Называй их плуксами.

— Ого! Вот это сведения! Что еще можешь сказать о них?

— Пожарить, подать с компотом и самогоном — будет вкусно — чистосердечно ответил я, запуская руку в ящик и выдергивая тварь вместе с пробившими ее тело здоровенным гвоздями.

— Откуда столько силы? — ахнула Мокса, поняв, что я только что выдернул три глубоко вбитых к дерево гвоздя одним небрежным движением запясться.

— Каппа! — рявкнул я — Хватит морально харакирить свою жопу! Топай сюда!

Глава 10

С тех пор как мы вылезли из Жопы Мира, я чуток ужесточил свои правила насчет нахваливания системе тех, кто просил меня об этом. Теперь мало угостить гоблина Оди парой кувшинов компота и бутылкой янтарного самогона. Мало комфортабельных кресел — не в подарок, а просто чуток посидеть и аккуратно пожрать в них рыбки. Теперь, если хочешь, чтобы я смазал твою системную карму сладким подноготным жирком, придется потратить чуть больше, чем твой фирменный набор из пары чашек кофе и двадцати коктейлей Молотова.

Два бойца. Любого качества. Вот что я запросил у амбициозной хитрой Куидди. Она попыталась что-то спросить — завуалированно — но я ответил прямо, пояснив, что мне сгодятся просто два еще живых куска мяса.

Хочет отдать нам без гарантии возврата крепкого, но проблемного парня? — давай.

Едва двигающегося доходягу с регулярным кровавым поносом и странными язвами на горле и груди? — пойдет.

Что? Есть еще один проблемный одноглазый и еще не совсем дряхлый старикан, что тайком молится не только старой системе, но и сучьим друидам? — сгодится и этот.

Их я и получил. Даже чуть больше, чем требовалось.

Но это еще не все.

Я хапнул у Моксы сто картечных патронов шестнадцатого калибра, три килограмма разнокалиберных винтовочных, десяток аккумуляторных универсальных батарей, старых, но еще живых, один настраиваемый и кое-как работающий передатчик, а к нему пяток различных и ей не особо понятных модулей, в которых я сумел опознать части игстрелов. Эти модули меня удивили. Если часть из них — по крайне мере что-то похожее — я уже видел, то вот остальные, порой не серые, а черные и красные, вытянутые или с обилием входов-выходов и странных зацепов фиксации… я даже не смог сообразить куда и для чего они могут крепиться. Хотя все это внутренние потроха — причем явно для крупного игстрела, а не подобия пистолета.

И снова я вспомнил ту забавную тоненькую «дощечку» игстрела — там, на Окраине, когда еще нихрена толком не соображал и рысил с Йоркой по мрачным стальным коридорам в поисках любой подработки. Йорка… в те времена в этой гоблинше еще не угас огонь ярости. В те времена этот огонь пылал вовсю и забитая, чуток трусоватая Йорка уже начинала превращаться в нечто куда более стоящее и смертоносное… пока вдруг не решила сменить стезю с боевой на обычно-бабскую, если не сказать материнскую. Ей захотелось покоя и на транзитной остановке «Сраный-Остров-Сыроедов» она сошла, утащив за собой и придурка Баска…

Дерьмо…

Снова меня зацепило ностальгией?

Нет…

Медленно покачав головой, сидя рядом с подзаряжающимся экзом, я продолжил крутить в руках разложенные модули игстрелов.

Нет… это не ностальгия. Не тоска. Это задумчивость — я вспоминал больше себя, пытаясь понять, насколько сильно я изменился за последние недели. Все мы меняемся. Это неизбежно. Но одно дело стать чуть более холодным и собранным, а совсем другое, когда внутри окончательно угасает огонь и ты внезапно превращаешься в ничего не хотящую тряпку. Самая страшная мысль, что может посетить такого как я, так это понимание, что вот из этого места — для Йорки им сначала случился Дренажтаун, а потом остров сыроедов — что вот из этого места я не хочу уходить, потому что мне здесь комфортно…

Комфортно… одно из самых опасных слов…

Ты готов убраться отсюда хоть прямо сейчас, Оди? М?

Да. Я готов.

Хорошо.