Инфер 2

- Во время сезона дождей небольшое племя бредунов оказалось заперто в затопленной жидкой грязью яме… Грустно видеть, как тонут женщины и старики, захлебываясь глиной и обезьяньим дерьмом. А над ними шелестят священные деревья с кронами усыпанными птичьими гнездами… Я опрокинул дерево вместе с верещащими птенцами – кроной в грязь. Попутно сломалось еще несколько мелких деревцев – из накрыло стволом. По упавшему дереву вылезли грязные аборигены и, не сказав ни слова благодарности, умчались прочь, унося на закорках обессиленных полудохлых стариков… Но я не в обиде – они ведь тоже знали, что эти деревья и этих птиц трогать нельзя… Табу. Я нарушил табу…

- Тебя наказала система.

- Да.

- Сделала сторожем этих садов дьявола?

- Да. Но я сам просил… я был раздавлен своим греховным поступком. Я просил дать мне шанс искупить свою вину… был готов на все ради искупления… и система предложила мне стать сторожем самшитовой роще. Я способствую ее сохранению и расширению, увеличиваю количество ульев и цветов, отгоняю швыряющихся дерьмом обезьян… и за это через пятьдесят лет получу отпущение грехов.

- Охренеть…

- Да… охренеть…

- И сколько ты уже здесь?

- Прошло тридцать три года и сорок семь дней.

- И как настрой сейчас?

- В жопу природу! В жопу систему!

- Матерью ты ее больше не называешь?

- Машина! Машина изуродовала меня ни за что! Я спас людей… а меня превратили в урода и отправили пасти муравьев! Ради всеобщего блага?! Что это за благо такое, когда жизни людей не стоят жизни пары деревьев? Знаешь, что ответила мне система, когда я задал этот вопрос пару лет назад?

- Удиви меня еще раз.

- Она привела в пример животных! Мол каждый год в подобных грязевых, смоляных и трясинных ловушках погибают десятки тысяч животных, птиц, насекомых. Это естественный ход вещей… Смекаешь, Оди?! Естественный мать его ход вещей! Старики и бабы хлебают грязь и тонут – и это естественно! Они утонут, их тела станут удобрением, на которых вырастут новые растения, цветы и грибы – а их сожрут другие звери или даже люди… А когда я сказал ей, что человеческие жизни ценны, она ответила, что человеческому виду можно не беспокоиться о сокращении своей численности – нас и так слишком много… Слишком много!

- Тебе там долго еще?

- Я иду… я гряду…

- Ну да…

- Так я ошибся, когда спас несчастное племя?

- Ты? Да. Ты ошибся в тот момент, когда не вышиб мозги долбанному вождю того племени. Это его ошибка. Его вина. Он завел свое племя в ловушку. Тебе надо было вышибить ему мозги дубиной и бросить труп в яму с пузырящейся серой грязью.

- Красной грязью. Там была красная грязь…

- Да похер.

- Встретить бы того вождя… но он давно состарился и мирно сдох.

- Может и так…

- Вот он я… не стреляйте…

Мелькнувшую между деревьями темную тень я увидел еще полминуты назад, но не сказал об этом, пытаясь идентифицировать. У меня не получилось. Увидев то, что выплыло из-за группки самшитов, рубщики колыхнулись назад и разом заткнулись.

Их можно понять – пусть не сразу понять, что вышло на открытое пространство, но сразу ясно, что это нечто… ненормальное, исковерканное, то, что в принципе не должно жить.

- Велосипед в дерьме? – предположила Ссака.

- Призм урод – равнодушно заметил Каппа.

- Младшее божество – просипел Гонсалес, рушась на колени.

- Подними жопу – рявкнул я, помогая пинком, от которого проводника подбросило и откинуло в сторону.

- Вот он я… такой как есть…

- Да тебя много – заметил я, глядя на тысячи мельтешащих муравьев, покрывающих его тело.

- Паразиты… трудолюбивые гребаные паразиты…

- И колеса у тебя зачетные… любишь шик и ветер в ушах?

- Пошел ты!

Передо нами замерло нечто, что более всего походило на… огромного велосипедиста. Нет… скорее на беговелиста или как там называют этот тип транспорта, где жопа на сиденье и колесах, а ноги толкают тебя вперед. Цельнометаллические толстые широкие колеса уходили в пористую бесформенную массу, из которой вниз опускались две штуки, в которых лишь при наличии огромного воображения можно было опознать две ноги, обросшие той же зеленовато-черной хренью. Сверху гигантская нашлепка гриба – та же ноздреватая хрень. На макушке цветущая клумба…

Клумба…

Гриб колесный. К нам подкатил уродливый гриб на двух колесах. Дав нам насладиться зрелищем, гриб медленно опустился, втягивая колеса в свое тело. Полминуты… и мы видели лишь огромный муравейник с цветами наверху.

- Охренеть – произнес я – И как? Жопа не чешется, когда в нее муравьи забегают?

- Твоя жопа – муравьиный дом! – заметила Ссака.

- Не гневайся, о бог – простонал из кустов ушибленный Гонсалес.

- Разрубить и достать ушлепка – прогудел Каппа – Могу помочь…

- Да пошли вы все! Я… я… я в жопе! Поняли?! Я в сучьей жопе! Меня уже не вернуть… я останусь таким пока не сдохну…

- Техническое внутри – понял я, глядя на колышущуюся над «муравейником» антенну – Там же экраны?

- У меня остались глаза… но они внутри. А перед ними экраны.

- Прямого зрения наружу у тебя нет?