Инфер 5

— В этом и смысл! Мы сберегаем… А спасая, берем их под свою ответственность! Миллиарды жизней в наших руках! Придет время… и нас не станет. Даже бессмертные погибают или… сходят с ума… Что будет с каждым из таких убежищ, если исчезнем мы — те, кто стоял в истоках всего этого…

— Мы дали им шанс начать все с чистого листа — медленно повторил я — Каждый волен взять свою судьбу в собственные руки и прожить остаток жизни так, как он сам того хочет. И если кто-то захочет просрать свою жизнь… это его дело! Главное — спасти планету. Мы почти затоптали ее…

— Ты как он… ты думаешь только о комке грязи…

— Мы спасаем всех. Но есть приоритеты.

— Да… мы спасаем… а у меня уже десятый день болит и болит голова… нестерпимо болит, дружище.

— Слушай… я сейчас подойду, помогу обезвредить ту хреновину, что ты зажал в своем кулаке, а затем мы выпьем еще по одной стопке и вместе двинем к доктору. Он просветит тебе мозги — каждую их клеточку и найдет причину. Ты знаешь доктора. Надежный мужик. Он лечил твою дочь от…

— Придется же ему постараться, что собрать каждую клеточку моих мозгов с пола — тихо хохотнул Армано.

Я понял, что произойдет и подался вперед:

— Стой!

— Кастовость, жестокость, моральное уродство и похеризм… останутся с нами всегда — он с широкой улыбкой кивнул мне и разжал кулак — Прощай, Од…

Приглушенный хлопок… в меня ударила тугая волна воздуха и крови. Следом взорвались шарики в желудках подвешенных, превратив их в гирлянду кровавых фейерверков. Я остался стоять в пустом зале один — стоять посреди огромного кровавого пятна, ощущая, как по моему лицу стекает то, что только что было моим другом. Мертвая рыба за бортом медленно опустилась развороченным животом с кишками на подставленную ладонь замершего за разбитым стеклом затопленного магазина манекена с облезшим лицом и остатками выбеленных солью колышущихся волос…

* * *

Проснувшись, я еще минут десять лежал в кресле, глядя на опустевший переулок, где редкий дождь и вялые осенние мухи убирали оставшиеся кровавые кляксы. Танец хищных светлячков в серой пелене дождя… точное отражение того, что происходит в моей голове — редкие огоньки воспоминаний, что кое-как пробиваются сквозь серую подушку тотального ментального блока…

Поднявшись, я наведался в ванну, где наглотался воды из треснутого стеклянного кувшина — эта его ущербность почему-то обрадовала меня. Приведя себя в порядок перед зеркалом — мне посрать, но тут придется не вгрызаться в социум, вырывая из его массы кровавые куски необходимого, а скорее аккуратно внедряться — я покинул номер. Заперев дверь, подкидывая тяжелую деревянную грушу на ладони, я спустился на этаж и свернул, следуя полученным ранее ориентирам.

Красно-черный светящийся кусок дерьма, что изображал разрубленное кровоточащее сердце, висящее над гостеприимно распахнутыми дверями, убедил, что я движусь в правильном направлении.

— Добрый день, господин — широко улыбнувшаяся девушка извиняющимся жестом сначала указала на одинокую металлическую консоль с сенсором, а затем на ряд камер хранения за ее спиной — Бар Мутахарт открыт только для обладателей положительного социального статуса. Все оружие необходимо оставить в камере хранения.

— Сканирование репрейта?

— Все верно — кивнула кареглазка, собирая в улыбке мимические морщинки в уголках глаз.

Часто же ей приходится морщить лицо в фальшивой улыбке.

Прикоснувшись к сенсору, я выбил из крохотного экранчика над ним ровное зеленое свечение и мелодичный короткий звон.

— Все в порядке. Ваше оружие… и верхнюю одежду.

Уставившись себе в грудь, я тихо выругался. Привычка к полевым условиям сыграла со мной злую шутку. Все свое всегда ношу с собой. Ну или оставляю на сиденье припаркованного неподалеку внедорожника и под охраной бойца. Рюкзака и сумок со мной не было, как и крупного огнестрела вместе со шлемом, а вот разгрузка и кираса… да еще вместе с поясной сумкой, что, как всегда, несла в себе пару пригоршней патронов, таблеток и прочего необходимого любому гоблина хлама…

Ну и посрать.

Спрятав оружие в карманы куртки, я расстегнул ее, тускло блеснув металлом груди. Девушка осталась почти невозмутимой, а вот из сумрака бара выдвинулось пару широкоплечих парней. Не обращая на них внимания, я стащил куртку и уложил ее на стойку. Сверху уронил тяжелую поясную сумку, после чего соорудил сверток и указал пальцем на камеры хранения. Пока служащая прятала мою грязную куртку, я снял отмеченную следами пуль кирасу, отстегнул защитный воротник, снял налокотники… Закончив, выжидательно оскалился и, отмершая девушка торопливо перетаскала весь мой невеликий скарб по ячейкам, после я стал обладателям пары металлических жетонов.

Бренча горсткой монет в ладони, я вошел в бар, оценивающе оглядев двух отошедших к стене охранников. Когда я отвернулся, они уже не выглядели столь грозными, перестав напрягать мышцы, выдвигать гордо челюсти и подавать вперед яйца с висящими над ними пистолетами в кобурах. Мы поняли друг друга правильно и без слов.