Инфер 8

Вряд ли все настолько хреново… но кто проверял? У меня нет лабораторий и безумных ученых, что готовы к любым экспериментам на визгливом биоматериале. А без тотальной проверки я могу сделать лишь одно – устроить им долгий тестовый прогон под пристальным наблюдением. Если выяснится, что они подвержены приступам боевого безумия – буду думать над созданием авангардного отряда тяжело бронированных берсерков. Если окажется, что произведенные в Формозе серые дэвы уязвимы перед зомбозаразой… посмотрим, как на них действуют стандартные антидоты.

Убедившись, что приготовления почти закончены, но все же сумев найти пару недоделок и от души вздрючив за это Хорхе и Рэка, я забрался в Гадюку, парой прыжков взлетел на крышу огромного барачного здания и там опять выполз на солнечный свет, усевшись в промятое старое пыльное кресло. Оно стояло на самом краю крыши, под ногами обрыв и покачивающиеся молодые листья лиан. Чуть левее беззубая слепая бабка, что неспешно помешивала в небольшой сковородке жарящуюся в сдобренном томатами и острым перцем фасоль.

– Почти готово – прошамкала старуха – Тройная порция.

– Ага… – кивнул я, протягивая руку и берясь за ручку заполненного кубиками льда и вина пластикового кувшина. Алкоголя почти нет, а вот заразу в желудке и кишках я с недавних пор всегда был рад убить или хотя бы ослабить малой дозой этанола. Ну и чуток охладиться не помешает – Управляющая повысила температуру этой области всего на пару градусов, но вкупе с недавними обильными дождями это создало эффект парника. Там внизу дышать почти нечем. Здесь наверху полегче и пока бойцы обустраивают тот самый обещанный форпост – часть его будет и наверху – я еще раз оценю полученную от здешних лидеров информацию о творящемся там на севере.

Налив себе большой стакан, я взвесил кувшин в руке и без особого удивления покачал головой – долбанное массовое производство никуда не делось. В моей руке была точно такая же посуда как и из бара там на Окраине Мира во Франциске.

– Командир…

– Берите – кивнул я, протягивая руку вправо.

На кувшине тут же жадно сомкнулись темные от грязи и загара пальцы однорукого недомута из отряда Хорхе. Припав к краю, он жадно принялся заглатывать разбавленную воду с вином, не обращая внимания на жадно стонущую и приплясывающую гоблиншу рядом. Вняв наконец ее мольбам, он отдал кувшин, благодарно кивнул мне и вернулся к работе – укладыванию чуть в стороне бетонных блоков и мешков с песком. Они формировали капитальное пулеметное гнездо на северном стороне крыши, расположив его так, чтобы с юга оно упиралось в небольшую пристройку с проходом к ведущей вниз лестнице. Оттуда как раз доносились надрывные хрипы – местные поднимали мешки с песком и блоками. Большую часть всего этого забросил на крышу Джинн, но оставшуюся треть я велел местным поднимать самостоятельно – по тем же причинам, почему не стал их защищать при первой атаке зомбаков.

Причина первая – чтобы им вдруг не почудилось, что тут нет ничего сложного и слишком опасного. Когда опытные вояки приходят и влет расправляются с опасностью, мирным ушлепкам начинается казаться, что они бы и сами справились с той же самой легкостью и лихостью. Так стоят ли эти залетные вояки такой сытной кормежки и уважения? И лишь умывшись кровью и полюбовавшись вылезшими из животов кишками, они начинают понимать…

Причина вторая – пусть охотники сами становятся солдатами. Пусть приобретают навыки грамотной обороны и противодействия разумному быстрому врагу. И заодно пусть впитают понимание, что от смерти невозможно откупиться жареной рыбой, острой фасолью и разбавленным вином – предложенных нам как угощение. И лучше это дать им понять сразу – что я и сделал.

Хорхе там что-то задумчиво бубнил про вассалов и плату десятины в обмен на защиту, но я пресек это в зародыше. Мы сегодня здесь – а через месяц уйдем навсегда. Или меня грохнут вместе со всем отрядом. При любом раскладе необученная коммуна останется беззащитной, и следующая атака зомбаков уничтожит их – вместе с детьми. Неприемлемо.

Третья причина…

– Остро! – предупредила слепая старуха, безошибочно протягивая ко мне почти до краев полную пузырящимся варевом миску – Твоим готовить?

– Да.

– Тебе моя фасоль и вино бесплатно… Им – за плату. Бесплатно – внизу за общими столами четыре раза в день. Сытно, пресно и даром…

– Плата за не пресную жратву в песо?

– Кому нужны здесь твои монеты?

– Будут нужны – усмехнулся я, погружая ложку в багровую густую жижу и с наслаждением вдыхая аромат – Сюда придут торгматы. И придут скоро…

– Что ж… тогда песо! Или патроны! Что лучше? Я больше не слышу грядущего…

– У тебя есть семья, старуха?

– Хвала Жизни – есть. Большая.

– Тогда бери и тем и тем – моя усмешка стала шире и могу поклясться, что слепая каким-то образом заметила ее и поняла правильно, медленно кивнув и что-то пробормотав.

– Вкусно? – спросила она, когда я дожевывал уже пятую ложку.

– Да – подтвердил я – Вкусно.

– Мой покойный муж был готов есть острую фасоль каждый день… и ел… порой даже на завтрак… Потому и спал всегда отдельно и на свежем ветерке…

– Ну да…