Инфер 8

– Выдохните, гоблины. Я еще здесь. И я все еще я, а не людоед… Но если система не лжет – времени у меня мало.

– Может тебе на самом деле лучше пока охладиться, лид? – спросила Ссака.

– Не-а – зевнул я – С этим подождем.

– Системная ведьма Эдита… – осторожно начал Хорхе – Что от ней ждать?

– У нас есть связь, консильери? Допуск к камерам, что где-то там на севере…

– Приказать технарям принести сюда терминал с парой экранов?

– Ага. И рявкни кому-нибудь, чтобы притащили миску каши с тушенкой и побольше жгучего перца.

– И самогончика?

– И его – согласился я – И компот.

– И весь наш долбанутый коктейльный набор! – добавила наемница, поудобней устраиваясь на столе – И мне тоже каши, Хорхе!

– Будет и каша – в голосе консильери звучала глубокая задумчивость.

Ну да – все вполне предсказуемо. В этом и сила и слабость таких как Хорхе – они слишком много думают о грядущем. Прежде чем стать зомбированной системной ведьмой Эдита тоже была такой же… умной продуманной девушкой со светлым будущим… пока случайная пуля не изломала ее судьбу.

Дерьмо…

Я начал возюкать по внутренней стороне черепа мысленную кашу и задумчивое говно, думая о всякой хрени. То есть слова Кальварии зацепили меня куда серьезней, чем мне показалось.

Я боюсь?

Да.

Я боюсь, что ее слова могут оказаться правдой и у меня действительно осталось не так уж и много времени. Но я боюсь не смерти. Нет.

– Контроль – медленно произнес я – Да… я боюсь потери контроля.

– Контроль над собой – главное в жизни бойца – буркнула наемница и щелкнула зажигалкой – Сигарету, лид? Есть и сигара…

– Сигарету – ответил я – Самую вонючую и крепкую что есть.

– Сурвглот Голд – рассмеялась Ссака – Почти целая пачка. На пачке нарисован затягивающийся сигаретой тощий гоблин в зеленом комбезе, что сумрачно смотрит на сочащуюся какой-то жижей широкую трещину в бетонной стене. Харя у него испуганная.

– Да похер. Кидай.

Поймав мягкую пачку, я вытряхнул из нее зажигалку, щелчком вытряхнул сплющенную изогнутую сигарету и, размяв чуток в пальцах, подпалил и глубоко затянулся охренеть насколько едким крепчайшим дымом. Выдохнув дымную струю, я угодил ею в приземляющуюся на подоконник пластиковую муху. Дрон остался невозмутим, но передние манипуляторы деловито прочистили визоры уставленных на меня камер. Сделав еще одну глубокую затяжку, я стряхнул пепел на пол и медленно заговорил, глядя на пасмурный север:

– Когда я был еще совсем пацаном, чернокожий старик с крыши башни как-то отобрал нескольких из нас и вечером повел вниз. К рыбакам и добытчикам – в самый богатый наш жилой кластер. Мы не спрашивали старика почему он выбрал именно нас – как-то само понялось. На автомате у всех чуйка сработала, и мы разом напрягли булки, ожидая дерьмового финала. А дело в том, что за день до этого мы как раз этим вот самым рисковым мальчишеским составом попробовали нюхательной наркоты. То еще неочищенное дерьмо… И старик походу узнал об этом… А он нам это дерьмо запрещал. К тому моменту его авторитет был непререкаем и боялись мы его до жопы. И было чего бояться – он влегкую мог отхерачить любого из нас так, что потом неделю отлеживаться приходилось. Мне он ломал нос и ребра, Тэнксу левую ногу и ключицу… были и другие. В общем… нам прям стремновато стало, но мы плелись за ним покорно и заранее готовились отхватить сполна.

Прервавшись еще на пару затяжек, я подкурил от окурка следующую сигарету и продолжил:

– Он нас в тот день пальцем не тронул. Просто привел к тем, кто считался в нашей башне кем-то вроде полицейских. Они следили за порядком, вычисляли воров, патрулировали и не лезли в дела по-настоящему крутых заправил.

– Все, как всегда, в нашем трущобном раю…

– Ага – согласился я – Все как всегда. Старика они знали и пропустили нас к себе без проблем – в почти восстановленный полицейский участок центрального башенного пояса. А там он показал нам трупы. Три детских. И два взросляка. Там месиво… мне и остальным пары взглядов хватило, чтобы понять – тут поработали обычным тяжелым тесаком. У каждого был такой – сгодится для всего. Дров из плавника нарубить, мяса настрогать… Короче нагляделись мы на тела – а они уже вонять начинали – и нас повели дальше. И все – молча. Он ни слова не говорил, просто вел нас на звуки плача. Довел, снял засов, открыл дверь и отступил. А мы остались на пороге, глядя на рыдающего Лхара.

– Кто такой?

Я пожал плечами:

– Обычный парень. Молодой рыбак. Хороший ныряльщик.

– Ага…