Инфер-9

— Ты открыл нам глаза. Туман рассеялся. Мы начали задавать вопросы, а вскоре сюда доставят несколько фермеров с выселок — на которых указали причастные к этим мерзким ночным забавам. Действуя размеренно и обстоятельно, мы выясним все до мельчайших деталей — и только затем нанесем удар.

— Но удар нанесен будет не сегодня…

— И даже не завтра. Тут понадобится самое малое несколько недель… может больше. И…

— И?

— И мы справимся сами, друг. Без обид, но это дело внутреннее и помощь чужаков нам не нужна.

— Я заключил сделку. Мы ударили по рукам.

— Тебе было обещано солидное вознаграждение — кивнул старик — И дон Ругер не отказывается от своего слова. Можешь забрать свою награду прямо сейчас, друг. За наш счет мы загрузим тебя питьевой водой и провиантом, поможем немного с лекарствами, если требуется, дадим коробку превосходных сигар и пару бутылок хорошей текилы.

— А затем от меня требуется свалить отсюда нахрен и больше никогда не возвращаться?

— Ты мыслишь мудро, друг. Да… мы хотим, чтобы ты покинул наше поселение и не мутил людям головы идеями о мести. Мы справимся сами.

Выдержав паузу, я почесал щетинистый подбородок и кивнул:

— Договорились.

— Ты сделал правильный выбор.

— И где моя тачка?..

Чего ожидают от такого как я?

Ответ прост — движения напролом к чему-то смутному, нихрена непонятному, но вызывающему какие-то гребаные вспышки чего-то там в башке с ее вырезанной почти полностью памятью.

Почему от меня ожидают именно этого?

Потому что именно так я поступал на протяжении всего своего пути с момента пробуждения в полном искалеченного дерьма стальном лабиринте.

Все это время во мне билось — и продолжает биться — нечто неуемное, неостановимое, не унимаемое.

Я словно обезглавленный колючий червь, что несмотря на страшные увечья все пытается сука куда-то ползти и даже бодаться кровоточащим обрубком. А те, кому это выгодно, накачивают меня боевыми коктейлями, пихают в лапы оружие и шепчут в жопу ласковые слова — именно в жопу, ведь головы у меня нет.

Сейчас, когда я резко выскочил из Формоза и исчез как из поля зрения, так и из зоны машинного контроля, от меня ждут примерно этого же — примерного повторения своих прежних действий. Ведь хорошо обученная лабораторная крыса никогда не откажется повторить тот же самый вояж к подтухшему кусочку сыра где-то там в глубине лабиринта.

Уверен, что все те, кому я нужен живым или мертвым, прямо сейчас просчитывают мой маршрут. И тут особо напрягаться не надо — если не брать в расчет океан, то по суше мой маршрут ведет сначала на запад и северо-запад, а затем четко на север — туда, где лежат медленно исчезающие руины техногенной цивилизации и где может до сих пор высятся километровые мертвые небоскребы, уходящие корнями так глубоко, что их впору назвать бетонными айсбергами, которые показывают над асфальтом лишь малую свою часть.

И да — тут они правы. Мне туда и надо, если я хочу получить хоть какие-то ответы. Вот только у меня нет никакого желания быть столь же предсказуемым как во Франциске и Формозе. Хватит с гоблина прямолинейности и торопливости.

И поэтому я не рванул на запад. Нет. Я неспешно подготовился, познакомился с пришедшим наконец доном Содро — хранителем фильмотеки поселения — скинул ему желаемое и расспросил о здешних окрестностях, опять получая почти такую же информацию что и от старой Гаспары. Выслушав, переварил, попутно собираясь. А затем я двинулся на север, направляясь к недавно покинутому океану — но куда западнее. Следующие два дня я был в движении, покидая водительское кресло только для подзарядки батарей и короткого ночного отдыха.

Дон Ругер оторвал от кровоточащего пьяного сердца хорошую машину. Легкая высокая багги с трубчатым каркасом и брезентовым верхом могла вместить в себя только трех пассажиров — или двух в полной боевой выкладке. За длинным рядом сидений легко размещалась пара рюкзаков, бутылки, канистры и сложенные солнечные панели. Никакой бронезащиты нет и в помине, зато машина реально легкая, что в данной местности только плюс. В открытом всем ветрам салоне никаких экранов, но имелся надежный универсальный фиксатор и провод со столь же универсальным разъемом, что позволило мне подключить планшет, ввести простенький трехзначный пароль и получить полный доступ к внутренностям машины. Я ограничился выводом на экран планшета стандартных показателей багги.