Инфер-9

Крики сменились чудовищным по силе надсадным воем. Из двери выскочило несколько крутящихся пылающих фигур, забившихся о стены, налетевших на меня. Обойдя два веселых огонька, я прикрылся третьим от неприцельной стрельбы, присел, чтобы защититься от плывущего вверху едкого дыма и открыл ответный огонь. Опустошив дробовик, спешно отошел, укрылся за стеной и снова перезарядился. К этому моменту криков стало куда меньше, а чужая стрельба полностью исчезла. Из двери валом валил дым, находиться в котором было попросту невозможно. У дельфов всего два варианта – попытаться прорваться через мертвые пылающие тела ко мне и продолжить штурм, либо спешно отступить ниже, чтобы остудить шипящие обожженные жопы в ласковой соленой водичке…

Через пару минут стало ясно, что они выбрали второй вариант. Воспользовавшись этим, я оттащил пару поджаристых мясных туш от прохода, захлопнул тяжелую металлическую дверь и повернул по-прежнему торчащий в замке ключ. Перепрыгнув жалобно хрипящего голого подранка со сползающей со спины татуированной кожей, я через весь уровень рванул к другой стороне небоскреба, проклиная еще плохо изученный здешний лабиринт коридоров и закоулков.

Я добежал с небольшим опозданием. Еще одна стальная дверь была приоткрыта и заблокирована, а на кафельном полу рядом лежали два истекающих кровью трупа в жилетках охранников. В одном из них я опознал того тощего алкаша, что был обрадован моим уходом. Бок алкаша был прорублен застрявшим в ране тесаком, в руке остывал большой пистолет, а у стены сидел один из патрульных с простреленной ногой, в то время как старший этажной смены, что явствовало из нашивки на жилете, звенел ключами, открывая малый арсенал. Такие комнатки были на каждом этаже. Оружия в них хранилось мало, боезапаса еще меньше, но в случае штурма они бы очень пригодились. Сидящий у стены раненый палил одиночными по приоткрытой двери, за которой слышались возбужденные нервные голоса

Обернувшись на шум моих шагов, они дернулись, но я успокоил их своей широкой улыбкой и выстрелом дробовика по долбаной двери. Дверь зазвенела, в щели заорало и плеснуло кровью, а я оттолкнул охранника от арсенальной двери, распахнул ее, сунулся внутрь и схватил три ребристых кругляша драгоценных гранат. Отогнуть, выдернуть, выждать, шагнуть к побитой картечью и пулями двери и закинуть подарки внутрь, после чего мгновенно отойти – бывает и дверь вылетает, припечатывая замешкавшихся к стене и делая кровавый сэндвич. Вернувшись к арсеналу, я набрал себе еще чуток подарков и тонко намекнул торопливо перезаряжающему пистолет старшему смены:

– Огнеметом по сучьим жопам. Огнеметом…

Поняв меня, он бросил пистолет раненому напарнику и полез в арсенал за тяжелой горячей сладостью у дальней стены. Он что-то спрашивал, аж давился словами, но не был в курсе, что я даже не слушал и уже бежал дальше.

Я проверил еще три точки, отмеченные мной в голове как ключевые, но там было пусто. По пути предупреждал охрану о начавшемся трындеце, но большинство уже сообразило, что происходит что-то очень нехорошее, и начало занимать позиции по регламенту. Ни в одной из трех точек на трех разных этажах не обнаружилось никакой угрозы, и я понял, что в этот раз штурма не состоялось. В четвертой следующей кипиш имелся, но там охрана справилась сама, покрошив шестерых молодых дельфов. Даже не молодых, а совсем пацанов – татуировки старили еще детские лица, но вряд ли им больше четырнадцати. Незаконченные рисунки на пробитых пулями телах говорили о том, что они набраны со стороны и все еще в статусе рекрутов. Пушечное племенное мясо, пущенное на убой…

Еще ниже было тихо, разве что встревоженные гражданские задавали вопросы о шуме. Еще ниже большинство спало, бухало или трахалось. Перепрыгнув троицу сношающихся, пробежав коридор и миновав бар, по пути выпив стопку текилы из-под руки замешкавшегося за стойкой гоблина, я спрыгнул с открытого всем ветрам балкона на уровень ниже, прыгнул еще раз в сторону и вниз, где зацепился за плетеный каркас, и, до полусмерти испугав какую-то полуголую бабенку, повторил свой веселый трюк, приземлившись на не выдержавшую мой вес крышу. Рухнув на чью-то кровать – опять сношаются, чтоб их, – перекатился по голым визжащим телам, локтем случайно сломав мужику многие надежды, выскочил в окно и рухнул еще ниже, упав на крохотный бетонный огрызок. С него обычно втихаря мочились те из охранников, кто не боялся нехилого штрафа и пинка по яйцам от начальства. А дверь вела к широкой лестнице к нулевому уровню, где имелись прикрытые деревянными щитами проломы в железобетонном полу. И я знал один из незакрепленных щитов. Добежав, поднял его рывком, скользнул под него и провалился, с плеском приземлившись на некогда нулевой, а теперь официально минус первый этаж дельфов, недавно отжатый ими у прежних владельцев.