Inferente. История одного письма

Но мои надежды не оправдались. Стоило постучать в двери, Флейм приоткрыла их, и с довольной моськой забрала еду.

— Спасибо большое!

— Больше ничего не нужно? — уточнила я, пытаясь продлить время общения.

— Раз уж ты спросила…

— Да? — я с готовностью подалась вперёд.

— Принеси, пожалуйста, и ужин тоже, — улыбнулась она, и едва я успела сказать «ладно», снова заперла двери прямо перед моим носом.

Странно… Крайне странно.

Но как я ни хмурилась, толку не было. А потому просто решила дать ей время. Послезавтра у нас будет остановка, но вряд ли её это заинтересует. Вечером она вернулась буквально спящей на ходу. Говорить с ней о чём–то в таком состоянии было совершенно бесполезно.

Поэтому, все силы я направила на то, чтобы наладить контакт с Лиумом.

Я поступила не очень порядочно, и понимала это. Не знаю, с какой стати Флейм так накрыло вдохновение, но с другом всё было явно не так хорошо. Для него наша лицензия значила куда больше, чем для нас двоих. А её потеря, конечно, стала проблемой.

Но попав сюда, я настолько увлеклась общением с братом и новыми возможностями, что отдавала им всё время. Теперь, пора исправлять это.

Лиум явно меня избегал: на следующий день снова не явился на обед, на вопросы отвечал сдержанно, и почти всё время проводил в машинном. Но всё же в вечер перед остановкой мне удалось поймать друга, пока тот дышал свежим воздухом на палубе.

Закат уже успел окрасить всё в тёплые тона, и сумерки терпеливо ждали своего часа.

Парень стоял в укромном уголке между стеной и перилами — там, куда мало кто заходил, и где можно было побыть в одиночестве. Но вот незадача — тут нарисовалась я.

— Как ты?

— Если ты не пришла сказать, что та газета была чьей–то досадной шуткой, и лицензии ждут нас по возвращении, то плохо.

— Я бы могла соврать, но ты бы всё равно не поверил.

Лиум хмыкнул, облокотившись о перила. Вечерело, и мир вокруг сменял оранжевые краски на надвигающуюся тьму.

— Тогда зачем ты здесь? От тебя два дня ни слуху ни духу, и тут вдруг объявилась, — в его голосе лишь самую малость скользили нотки обиды.

— Извини. Корсак согласился обучать меня всему, что связано с должностью капитана. Да и тебя ведь не так и просто вытянуть из машинного, — парировала я.

— Ну уж простите, что тоже нашёл себе увлечение, — съязвил он в ответ. — Надо же хоть где–то использовать знания из универа.

— Послушай, Лиум, — не выдержала я. — То, что случилось — не в нашей власти. Но это уже произошло, и либо мы будем раскисать, либо пойдём к своей цели. И посуди сам: разве возможность вернуть животных в этот мир не более выдающаяся, чем работа в почтовой службе? Разве родители не будут гордиться тобой в десятки раз больше, узнав об этом? Очнись, Лиум! Перед нами возможность, о которой целые поколения даже не мечтали!

— Не факт, что у нас получится.

— Конечно, получится! — уверенно заявила я. — Как же иначе?

Парень посмотрел на меня и хмыкнул.

— Твой оптимизм неизлечим.

— Знаю, я давно завела его в хроническую форму, — легко согласилась я, поправив снесенную ветром прядь. — И умрёт он вместе со мной.

— С твоими замашками, это может случиться довольно скоро…

— Ха, один мой друг так же говорил! — усмехнулась я. — Правда, там было «с нашими»…

Лиум удивлённо приподнял бровь.

— И что с ним сейчас?

Я тут же стушевалась, понимая, что сболтнула лишнего. «Рассветный путник» пагубно на меня влияет — я начинаю ненароком вспоминать прошлое, которое четыре года держала под замком. Дощатый пол оказался таким интересным, что я едва ли могла оторваться от его созерцания.

Ошибка, такая вопиющая ошибка!

Дав себе мысленную оплеуху, я всё же ответила:

— Он в порядке. Мы просто… давно не виделись, но у него всё прекрасно, десять из десяти, — точнее, я бы хотела в это верить, а Корсак не говорил ни о чём, разрушающем мою веру.

— И что же вас заставило не видеться? — сощурил глаза брюнет. — То же самое, что и с Корсаком?

Я выругалась про себя, и отвела глаза. Какую же гиблую тему я сама задела!

— О, конечно, — будто бы вспомнил друг. — Ты не можешь сказать.

— Прости… — только и выдала я, посмотрев на друга.

— Не извиняйся. Но я вижу, что ситуация с розыском тебя особо не заботит. Так скажи мне: почему? — спросил парень, внимательно глядя на меня. — Может, это связано с этим кораблём? Или с твоим прошлым: Хочешь, чтобы я доверился тебе и капитану, и поверил, что всё будет хорошо — ладно. Но тогда доверься хоть в чём–то и ты, и скажи: что связывает вас?

Я опустила глаза и закусила губу. Четыре года. Четыре года я хранила этот секрет вместе со всей историей прошлого. Четыре года я ограничивалась редкими посланиями, и то — лишь Корсаку. И теперь отдать, пусть даже частичку, столь бережно хранимой информации, было чудовищно сложно.

— Не можешь? — хмыкнул парень. — Так я и знал.

Он развернулся и ушёл прочь, оставив меня стоять на месте.

Каждый шаг отдавался отчётливым уколом вины в моей душе. Я с силой ударила кулаком по перилам.

Ну, не могу я просто так сказать!