INFERNALIANA. Французская готическая проза XVIII–XIX веков

«Клянусь тебе, что седина не тронула твоих волос… но в другой раз я буду предусмотрительнее, я привяжу одну свою руку к твоей, я запущу другую в твои кудри, я буду всю ночь ловить воздух, слетающий с твоих губ, я не стану спать и разбужу тебя прежде, чем мучающий тебя недуг проникнет в твою душу… Ты спишь?»

Заметка о rhombus’e

Слово это, весьма неумело толкуемое лексикографами и комментаторами, породило столько удивительных недоразумений, что мне, надеюсь, простят желание уберечь грядущих переводчиков от новых недоразумений. Сам г-н Ноэль, ^{74}которому редко изменяют эрудиция и здравый смысл, увидел в rhombus не более, чем «некое колесо, используемое для колдовства»; впрочем, г-н Ноэль был, что ни говори, ближе к истине, чем его почтенный тезка, ^{75}автор «Истории рыбной ловли», который, обманувшись сходством слов, основывающимся на сходстве очертаний, счел rhombus рыбой и наделил волшебными свойствами этого сицилийского и фессалийского инструмента рыбу тюрбо. Между тем Лукиан говорит о бронзовом rhombus’e, ^{76}ясно показывая тем самым, что речь идет не о рыбе. Перро д’Абланкур перевел rhombus как «медное зеркало», потому что некоторые зеркала в самом деле имели форму ромба, а образный стиль порой допускает подмену предмета его формой. Беллен де Баллю исправил это заблуждение — и тотчас впал в другое. Феокрит ^{77}вкладывает в уста одной из своих пастушек такую речь: «Прикажи, Афродита, чтобы так же скоро возвратился ко мне любимый, как скоро по прихоти моей вертится rhombus». Латинский перевод в бесценном издании Либера весьма близок к истине:

Utque volvitur his oeneus orbis, ope Veneris,

Sic ille voluatur ante nostras fores. [26]

«Медный шар» не имеет ничего общего с зеркалом. Rhombus упомянут также и во второй элегии второй книги Проперция, и, если мне не изменяет память, в тридцатой эпиграмме девятой книги Марциала. В восьмом стихотворении первой книги «Любовных элегий» Овидия, где колдунья посвящает дочь во все таинства своего отвратительного искусства, rhombus, можно сказать, описан, и именно этим строкам обязан я своим открытием, впрочем весьма незначительным:

Scit bene quid gramen, quid torto concita rhombo

Licia, quid valeat, etc.. [27]

Concita licia, torto rhombo — эти слова достаточно ясно обозначают округлый предмет, опоясанный ремнями, каковой не следует путать с turbo [28]— игрушкой римских детей, которую никогда не изготовляли из меди и которая так же мало походит на зеркало, как и на рыбу; да поэты не стали бы прибегать, говоря о волчке, к малоупотребительному слову rhombus, ибо в поэтическом языке вполне почтенное место занимало слово turbo. Вергилий говорит: Versare turbinem, [29]а Гораций: Citamque r'etro solve turbinem. [30]

Впрочем, я недалек от мысли, что в последней фразе, где Гораций говорит о чарах колдуний, он имеет в виду фессалийский или сицилийский rhombus, латинизированное название которого вошло в употребление лишь после него.

Тот, кто взял на себя труд прочесть эту заметку, не предназначенную для дам и весьма мало интересную для читателей обоего пола, может спросить у меня, что же все-таки представлял собою rhombus. Судя по всему, rhombus был не чем иным, как той детской игрушкой, запуск и шумное вращение которой в самом деле содержит в себе нечто пугающее и колдовское и которая, по странному сходству впечатлений, возродилась в наши дни под названием Дьявола. ^{78}

Перевод В. Мильчиной

Мадемуазель де Марсан

Впервые напечатано в июне — июле 1832 года в журнале «Ревю де Пари». Об имени героя повести — Максим Оден — см. в примечаниях к поэме «Смарра» (преамбула).

Перевод печатается по изданию: Нодье Шарль. Избранные произведения. М. — Л., Гослитиздат, 1960. В примечаниях используются комментарии к указанному изданию.

Эпизод первый Карбонарий