Инфернальная команда

После того, как отзвучал последний аккорд печальной музыкальной темы, демон положил гитару на травку. Гвен, вскочив на ноги еще до окончания первого куплета, молча смотрел в огонь. Ему жителю иного измерения, никогда до конца не понять, что за трагедия скрывается за незатейливыми где-то даже примитивными рифмами, сложенными давным-давно неизвестным лагерным поэтом. Однако, поскольку этому парню не было чуждо слово «сострадание» и он не из рассказов добрых людей знал, что такое голод, жажда, боль и душевные муки, он на физическом уровне ощутил, насколько плохо было тем людям. Наконец юноша отвел глаза от пляшущих огненных языков и задал вопрос демону:

— Это были свободные люди?… Да?… Их продали в рабство и послали зачем-то в холодные земли?

— В общем-то, правильно, — кивнул головой Шмультик. — Только в той стране в то время вообще не было свободных людей.

— Разве так бывает? — удивился Гвен.

— Еще как бывает, — сверкнул в темноте фиксой демон, — но тебе об этом лучше не знать. Давай-ка, паря, отправляйся спать, а я подежурю до утра. Можешь не сомневаться, я не засну на посту, поскольку, как я тебе уже говорил, демоны в отдыхе не нуждаются, находясь даже в примитивной человеческой оболочке.

По складу характера бывший ученик чародея был парнем сговорчивым, особенно в тех случаях, когда в качестве альтернативы предлагалось нечто весьма выгодное для него самого. В этом случае он никогда не спорил и легко шел на уступки. Вот и сейчас он не стал возражать, а с удовольствием уронил свое могучее тело на заранее заготовленный для этой цели ворох травы и через пару минут сладко посапывал.

Шмультик подбросил топлива в костер, обошел по кругу территорию лагеря, оставляя за собой огненный след охранного заклинания. Замкнув пылающий зеленью круг неопалимого огня, он вернулся к костру, взял в руки гитару и начал что-то наигрывать потихоньку, чтобы не разбудить товарищей…

Гвенлин в черных доспехах на могучем коне цвета крыла ворона находился на вершине крутого холма. Поднеся руку в железной перчатке к приподнятому забралу, чтобы едва показавшееся из-за горизонта утреннее солнце не слепило глаза, он пристально вглядывался в шевелящиеся клубы густого тумана, скрывавшего от его взгляда, что творилось внизу у подножия возвышенности. Но разглядеть что-либо пока не представлялось никакой возможности. До слуха юноши доносились какие-то загадочные звуки: то ли тяжелое хриплое дыхание какого-то невероятно огромного существа, то ли дружный вдох и выдох десятков рабов-галерников, прикованных цепями к веслам. Гвен знал наверняка — в плотных клубах тумана скрывается враг, но что именно он собой представляет, для молодого человека оставалось пока неразрешимой загадкой. Однако он был уверен, что долго мучиться в неведении ему не придется — солнечный диск стремительно поднимается по лазоревой тверди небесной сферы и совсем скоро его лучи коснутся молочной субстанции, шевелящейся далеко внизу под ногами и разгонят непроницаемую для глаза дымку. Вскоре именно так и случилось. Дневное светило поднялось над горизонтом на достаточную высоту, и его лучи быстро навели порядок в долине — буквально испепелили густые молочные клубы, открыв взору юноши довольно странную картину происходящего.

А посмотреть было на что. У самого подножия холма стояла огромная ростом с взрослого дракона тварь из тех, что могут привидеться лишь в кошмарном сне или родиться в нездоровом сознании сумасшедшего. Тело монстра — червеобразный извивающийся отросток покоилось на двух тонких ногах, напоминающих ножки кузнечика. Еще четыре хватательных лапки росли из верхней половины червя. Однако отвратительный облик чудовища не был бы столь пугающим, если бы не одна весьма существенная деталь: верхнюю часть червеобразного отростка венчала до боли знакомая голова учителя. Если присмотреться повнимательнее, это была не совсем голова Моргелана, точнее голова-то его, но мастерски трансформированная под внешний облик чудища так, что не казалась чем-то инородным чуждым сущности монстра. Огромное тело равномерно вспухало и опадало, пропуская через себя гигантские объемы воздуха, необходимого для обеспечения столь массивной туши кислородом. Теперь юноше стало понятно, откуда исходил тот странный звук. Заметив стоящего на холме Гвенлина, тварь всем корпусом подалась вперед, так что голова бывшего учителя оказалась почти у самой земли, и громко зашипела:

— А… Гвен! Убийца Гвен! Пришел навестить своего учителя? Рад, несказанно рад! Сейчас ты последуешь за мной в царство мертвых, где мы с тобой продолжим твое обучение. Ты готов, мой мальчик?

— Еще чего захотел, старый хрыч! А вот этого не желаешь попробовать?