Инфернальная мистификация

Наконец, я впервые увидел Елену Оленину. Это была высокая светловолосая девушка с теми же чертами лица, что и у Владимира, с живыми, серо-голубыми глазами, кружевными иссиня-черными ресницами и милой улыбкой на прелестных устах. На ней был бальный длинный белоснежный роброн со шлейфом, затканным серебром; на плечах – такой же муслиновый шарф, что и у сестры; в волосах – белая широкая лента, приколотая золотой шпилькой к шиньону; на шее – колье из нескольких рядов жемчуга.

– Красавица! – на ухо мне восхищенно прошептала Божена. Я знал, что комплимент из уст моей кузины – это многого стоит!

Владимир едва заметно кивнул мне, тогда как Наталья Михайловна, приняв чопорно-неприступный вид, проплыла мимо меня, будто бы не заметила.

– Ты уже знаком с Еленой? – осведомилась Божена. Она с искренним любопытством рассматривала наряд из лионского шелка на юной Олениной.

– Нет, – я отрицательно покачал головой. – Но я надеюсь, что ты, кузина, все-таки соблаговолишь ей меня представить!

– Ты, милый братец, как всегда, в своем амплуа, – усмехнулась Зизевская, легонько хлопнув по краю платья крошечным веером. – Возможно, – сложила она свой ротик в очаровательной улыбке, тем самым, якобы, подавая мне крошечную надежду. Аналогичным образом кузина, судя по всему, забавлялась со своими многочисленными поклонниками.

В этот момент какой-то молодой человек пригласил Элен на гроссфатер. Как только зазвучал старинный немецкий танец, Оленина оказалась в самом центре бального зала. Я не мог оторвать взгляда от этой экзальтированной особы, которая, казалось, жила фамильным преданием и излучала его флюиды. У нее на лице было написано, что ей уготована какая-то инфернальная участь!..

– Яков! Это даже неприлично, в конце-концов, – прошипела Божена.

– Ты заметила, как она бледна? – отозвался я.

– Да, – тихо подтвердила Божена. – В свете ходят слухи, что Оленина не в себе, – многозначительно добавила она.

– Кто с ней? – осведомился я.

– Не знаю, – Божена пожала плечами. – Какой-то повеса. Во всяком случае, не жених! Это уж точно!

– У Элен есть жених? – насторожился я.

– Теперь уже нет, – Божена снова щелкнула веером. – Был, – пояснила она.

– А ты не могла бы рассказать поподробнее?

– Отчего же? Могла бы! – соблаговолила кузина. – Только не сейчас, разумеется, – усмехнулась она.

Я перевел взгляд на Мари, которая тоже оказалась в гуще танцующих. Она была в паре с офицером Семеновского полка.

– Это еще кто? – осведомился я.

– Чаще надо в свете бывать, – ядовито заметила Божена Феликсовна. – Константин Кузнецов, собственной персоной! Блестящая партия!

– Ах, да, – припомнил я, – будущий супруг Марии Александровны!

– Вот именно, – подтвердила кузина.

Это был высокий брюнет с нафабренными усами, красавец, под стать своей очаровательной спутнице.

Когда музыка смолкла, Элен и Мари вернулись в общество матушки, а Константин присоединился к группе других офицеров и вместе с ними направился в сторону парадной лестницы.

– Куда это они?

– В буфет, наверное, – пожала плечами Божена, бросив на меня какой-то блуждающий взгляд. Я должен был признать, что в своих мыслях моя кузина была где-то совсем далеко отсюда.

Ко мне подошел Оленин.

– Я рад, что вы, Яков Андреевич, меня послушались, – улыбнулся Владимир. – Как только представится удобный момент, я познакомлю вас с Еленой, – пообещал он мне.

В эту секунду я заметил, что Элен движется к окну. У нее был такой вид, словно ее очень занимало то, что в этот час происходило на улице. Она приоткрыла раму, комкая в руке тончайший платок с вензелями.

– Что это она делает? – вслух удивилась Божена Феликсовна.

Девушка отшатнулась от окна, будто бы увидела привидение. Она отпустила раму, и в танцевальный зал ворвался поток осеннего холодного ветра. Рама с грохотом захлопнулась, стекло разбилось, и осколки со звоном посыпались на пол. Элен, кажется, повредила руку.

– О, нет! – всплеснула руками Наталья Михайловна.

– Mon dieu! Боже мой! Что же это такое?! – простонала Зизевская. – Что она там увидела?

Елена Оленина вскрикнула и лишилась сознания. Падая, она задела шарфом свечу, и муслин вспыхнул факелом у нее на плечах. Штофная гардина тоже заполыхала.

– Помогите же кто-нибудь! – взмолилась Наталья Михайловна.

Когда оцепенение, длившееся какую-то долю секунды, наконец, миновало, все бросились на помощь Элен, которая и в самом деле подвергалась серьезной опасности.

Владимиру Оленину самому удалось сбросить с плеч Элен злополучный шарф, который тут же был затушен расторопным лакеем в парадном дезабилье. Несколько рук сорвали с окна гардину. Ее тут же залили водой.

Девушку уложили на широкую низкую оттоманку с подушками и позвали врача. Танцевальный вечер Вяземские объявили законченным. Мне так и не удалось досмотреть до конца, как Элен приводили в чувство.

– Что же явилось причиной обморока?! – недоумевала Божена, спускаясь вниз по мраморной лестнице. – Что Оленина могла увидеть на улице? – говорила она, пока лакей набрасывал ей на плечи бархатное пальто. – Да еще в такой темноте?