Инфернальная музыка

– Боюсь, что нет, – ответил Джон-Том. – Буря – она и есть буря.

Думаете, легко было укротить эту зверюгу, заставить ее везти нас?

– Лучше она, чем Силимбарова повозка, – все еще ухмылялся Мадж. – Ты че, кореш, намекаешь, че эта хреновина не во всем тебе подчиняется?

– А может, сам попробуешь? – Джон-Том указал на пульт управления и поспешно добавил, когда выдр сорвался с места:

– Нет! Забудь, я этого не говорил.

«Если захочу свести счеты с жизнью, – подумал он, – найдется способ попроще, чем подпускать Маджа ко всем этим лошадиным силам».

– Чувак, ежели не знаешь, че теперь делать, я подскажу. Давай скажем «прости-прощай» этой миленькой, но чересчур мокрой недвижимости и чесанем своей дорогой.

– Почему бы и нет?

Джон-Том взобрался на кресло рулевого, удобно устроился на старой парусине и посмотрел на Найка. Блудные аккорды, словно учуяв скорое отправление, обрадованно закружились над его головой.

– Идем дальше на юг?

– Пока – да. – Лейтенант все еще оставался начеку. – Надо плыть не слишком быстро, иначе пропустим вешки, которые мы оставили по пути сюда.

– Хорошо. – Джон-Том потянулся к пульту. – Советую всем сесть и за что-нибудь держаться.

– Полундра! Всяк хватай себя за хвост!

Мадж нахлобучил на уши пернатую тирольку.

– Впервые вижу такой металл. – Караукул царапал когтем алюминиевую раму сиденья. – Из него получились бы неплохие боевые щиты.

Джон-Том задержал в груди воздух и перекинул тумблер зажигания. С утробным урчанием двигатель проснулся, закашлял, исторг черный дым, поперхнулся, снова кашлянул и заработал. С трудом провернулся пропеллер, замер на миг, потом раскрутился.

Под крики и визг восхищенных принцесс болотоход ринулся в южном направлении. Шелка и атлас, подхваченные ветром, развевались над палубой, отчего суденышко смахивало на галантерейную лавку в ураган.

Хек облюбовал себе местечко на самом носу болотохода, предоставив сильному встречному ветру ерошить ему шерсть и прижимать уши. Под вибрирующим корпусом лодки скользили воды Карракаса. И впервые за много дней все на борту чувствовали себя легко и бодро.

Глава 13

Как нередко бывало, уверенность Джон-Тома в благополучном исходе его чаропения оказалась преждевременной. Болотоход несся весь день и до середины следующего, а потом двигатель заперхал, зачихал и отрубился. Путники преодолели достаточно миль, чтобы страх перед Силимбаром превратился в пустячное воспоминание, но до Машупро оставалось еще немало. Болотистая местность, где они застряли, ничем не отличалась от оставленной позади.

– До хрена ж он офигенный, Карракас этот ваш.

Мадж задумчиво озирал бескрайние тростниковые просторы.

– Что с-случилось? – осведомилась Сешенше.

– Да, почему мы остановились?

Умаджи покинула свое место на корме. Движение ее могучего тела передалось лодке, и та хлопнула днищем по воде.

Пиввера указала на неподвижный пропеллер.

– Разве не видите? Ослабла пленная буря. Что, чары выдохлись?

Склонившись над двигателем, Джон-Том поднял голову и стер с пальцев тавот.

– Вы ближе к правде, чем думаете, однако сейчас нам необходима специальная жидкость.

– Так, может, споешь?

Мадж вопросительно глянул на друга.

– Даже не знаю. У меня такое чувство, что подобрать чаропесенку будет очень нелегко. Бензин мало кого вдохновлял на стихотворчество.

– А как насчет того, чтоб поплавать тут еще полгодика? – возразил выдр. – Это здорово вдохновит, скажешь, нет?

– Может, сначала пообедаем? – Ансибетта опустилась на колени – разобраться со скромными припасами, а Джон-Том решительно отвел глаза.

– Я такая голодная – что угодно проглочу.

Мадж был готов высказаться на этот счет, но Джон-Том спешно предложил выдрам нырнуть и поискать съестного.

– Отдых никому не помешает, – заявил Найк. – Нам выдались напряженные дни. А что до меня, то я бы хотел запастись силами, прежде чем снова возьмусь за весло.

Джон-Том не спорил – его слишком измотала борьба со своенравным болотоходом. Да и Найк, пожалуй, прав. Чем плохо – до вечера дрейфовать по течению, прилично поужинать и спокойно проспать всю ночь? Можно даже без спешки сочинить подходящую чаропесню, а утром испытать ее на свежую голову.

Пока Мадж с Пивверой ловили моллюсков, раков, водяных жуков и прочую снедь, любопытство привело Хека и Караукула к двигателю, они щупали и ковыряли его. Джон-Том хотел было отогнать мангуст от безмолвствующей металлической штуковины, но решил, что раз в баках нет топлива, то и бояться особо нечего.

В сумерках со стороны Сешенше донеслись первые рыдания: жалобное, высокое мяуканье. К ней присоединились остальные принцессы, и над болотоходом сгустилась атмосфера погребальной барки.

– Это еще что?

Мадж отправился утешать Пивверу, и та его не оттолкнула.

– Сешенше права. – Она потерла заплаканную морду. – Вы, самцы, столько для нас сделали, а мы чуть не испортили все. Из жадности своей, из тщеславия!

– Мы вели себя очень плохо!

Плач Квиквеллы напоминал хриплое, прерывистое сопение, непомерной длины язык выстреливал снова и снова.

В отличие от подруг, Умаджи ревела оглушительно, роняя на палубу огромные слезы.