Инфернальные чары (ЛП)

Моё тело напряглось. Да. Но хотя бы Мэгги осознавала пристрастие её бойфренда к тьме; в случае с моим бойфрендом Джереми я совершенно не осознавала его истинную натуру. И это стоило мне жизни. Дважды.

Лукас поддел меня ногой под столом. Это был маленький жест ободрения, но просто удивительно, как сильно это помогло.

— Он был агрессивен по отношению к вам? — спросил он у Мэгги.

— Нет, напротив. Агрессия и насилие пугали его. Весь мир его пугал. Он был странным и склонным к спорам, но он бы никому не навредил.

Я подумала об арсенале оружия в гараже Нэппи, об его нападении на Мойру, а потом на нас. Может, когда-то он не был агрессивен, но сейчас определённо стал таким.

— И всё же, — продолжила я с нейтральным выражением лица, — вы не удивлены, что мы пришли с расспросами о нём.

Мэгги помедлила, прежде чем ответить.

— Чем дольше я была с ним, тем хуже он становился. Он бывал очень… одержимым. Мне иногда думалось, что он сбежит и примкнёт к культу… или даже станет основателем своей секты. Не помогало и то, что он тяжело перенёс наше расставание. Он ещё долго мог внезапно написать или позвонить мне, хотя сейчас я уже больше года не слышала от него.

Она сделала вдох.

— Если честно, я ожидала услышать, что он погиб, подойдя не к тому человеку со своим обычным бредом. Лишь вопрос времени, когда он начнёт докапываться до сверхъестественных существ, — тихо сказала она. — Если найти вампира и наехать на него с теориями заговора, это гарантирует проблемы.

— Не такие уж мы и плохие, — ответил Лукас с лёгкой улыбкой.

Мэгги тоже слегка улыбнулась.

— Теду об этом попробуйте сказать.

Глава 18

— То есть, он обычно не агрессивен, но чрезвычайно недолюбливает сверхов, — сказала я.

Лукас сунул руки в карманы.

— Похоже, это не столько неприязнь, сколько зависть. У него нет силы, здоровья и способностей сверха. Он хочет получить то, что есть у нас, — он постукивал пальцем по губам. — Я поручу кому-нибудь просмотреть архив петиций. Если он подавал прошение на обращение в вампира, у нас будут его данные.

— Стоит проверить, — согласилась я, — но по-моему, это не в его стиле. Он желает обладать навыками сверха, но едва ли хочет сам стать сверхом. Мне так не кажется, — я прикусила щёку изнутри. — Мне стоит сообщить тебе кое-что ещё. Есть небольшой шанс, что это Тед крал тела оборотней из могил.

Лукас опешил.

— Чего?

Я рассказала ему про акулий зуб.

— В мире полно подвесок из акульих зубов.

— Знаю. Просто мне не нравится совпадение, вот и всё.

Лукас почесал подбородок, размышляя.

— Церковь Святого Эрбина прямо возле Сохо. Как, чёрт возьми, кто-то мог разрыть могилу и остаться незамеченным? Это место в любое время дня и ночи кишит людьми и вампирами.

— Плохая погода, — сказала я. — Каждый раз, когда в Святом Эрбине регистрировали потревоженную могилу, была плохая погода.

— Даже в самую отвратительную погоду всё равно есть риск, — он поморщился. — Но мы уже знаем, что Теду Нэппи нравится идти на риск. И мы оба можем подтвердить это своими синяками.

Я скорчила гримасу.

— Да уж, — я помедлила. — Мне надо кое в чём признаться.

На лице Лукаса промелькнул интерес.

— Да? — спросил он шёлковым тоном. — В чем же?

— Возможно, я пообещала преподобному Найту, что подтолкну тебя к разговору с ним. Ему приходится… непросто. Я подумала, что вам с ним не помешает поболтать.

— Мне? Поболтать с викарием? — он покачал головой. — Не на такое признание я надеялся, Д'Артаньян.

Интересно, на что он надеялся? Я отвела взгляд.

— Не помешает ещё раз заглянуть в церковь. И если при этом ты поговоришь с Найтом, я буду благодарна.

— Насколько?

Я моргнула.

— Насколько сильно ты будешь благодарна? — в его тоне появились дразнящие нотки. И, возможно, что-то ещё.

Я сглотнула.

— Очень сильно.

Я чувствовала, что Лукас наблюдает за мной.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Это не повредит. Однако первым делом стоит отыскать книгу, которой так очарован Нэппи, — его губы изогнулись в хищной улыбке, клыки внезапно сделались видимыми. — И я точно знаю, где есть её копия.

Я подняла взгляд.

— Библиотека Карлайла?

Улыбка Лукаса сделалась шире.

— Она самая.

***