Инфернальный реквием

Он находится в гигантском помещении без внутренних стен, уставленном длинными металлическими столами, где разложена рыба всевозможных форм и размеров. К потолочным крюкам прицеплены более крупные туши с распоротым брюхом, а на железных поддонах внизу валяются их потроха. Впрочем, не насилие над морской живностью пробуждает в Тайте гнев и отвращение.

Повсюду в цехе лежат тела людей, растерзанные и разбросанные, как в порыве бешенства. Многие работники промысла распластаны рядом с океанскими созданиями, из которых вынимали кости всего несколько часов назад. Некоторые окровавленными мешками висят на стропилах под крышей, куда их зашвырнул бесновавшийся убийца. Отдельные мертвецы еще сжимают ножи или секачи, попавшиеся им под руку: оружие примерзло к их пальцам. Среди истребленных рыбников виднеются останки Железнобоких Гусар сержанта Горана – их изорванные шинели из белых стали красными. Все вокруг покрыто слоем инея, а жизненная влага, стекавшая с потолочных балок и разделочных столов, застыла багряными сосульками.

– Трон Святый… – выдыхает Иона, от ужаса забыв о своем цинизме. Пожалуй, здесь больше сотни трупов. И ни одного – возле выхода. – Почему вы не пытались убежать?

Словно в ответ ему из темноты доносится сдавленное хихиканье. Оно звучит с дальнего конца цеха, куда не достигает луч люмена.

– Кто здесь? – кричит Тайт.

И вновь продребезжал смех, безумный и порочный. Он напоминал бульканье гнилой трясины, грозящей погибелью страшнее всех иных смертей.

Иона опасливо продвигается по залу, пока не отыскивает пятном света мужчину, скорчившегося за перевернутым столом. Незнакомец рывком поднимает голову и моргает, ослепленный лучом. На его грубом морщинистом лице вырезаны три концентрических круга с центром в невидимой точке между глаз. Они еще кровоточат, в отличие от всех прочих ран, нанесенных жертвам адской бойни.

– Это вы, братья? – с мольбой в голосе спрашивает выживший. – Вы услышали наш зов?

Его тщедушное тело почти обнажено, за исключением пары рваных тряпок, но Тайт достаточно разбирается в угнетенных жителях этого мира, чтобы определить в мужчине крепостного труженика. Впрочем, здесь лучше подойдет слово «раб».

Иона останавливается в паре шагов от него:

– Что тут произошло?

– Освобождение, брат. – Мужчина мечтательно вздыхает. Его глаза уже привыкли к свету, и он пристально смотрит на Тайта. – Но… это не ты.

– Может, все-таки я. – Странник приседает на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне. – Я пришел, потому что услышал зов. Как тебя зовут… брат?