Читаем Инферняня полностью

Инферняня

- Весной - тепло, - не слушая меня, уверенно сказала улитка.

- А зимой холодно, - сказала я.

- Да, - кивнула улитка и дожевала салат.

О! Улитка же местная! Она наверняка знает этот лабиринт как свои пять пальце... А у нее же из конечностей только хвост... Ну, в общем, знает.

- Вы не могли бы проводить меня к башне? - спросила я.

- Мог бы, - сказал До. Значит, это месье, а не мадам.

И До пополз. Я пошла рядом. Ну как пошла - я будто исполняла какой-то старинный танец - шаг, остановка. Два шага, остановка. Потому что приноровиться в медленному темпу До никак не получалось.

Мы шли и шли.

- Далеко еще до выхода из лабиринта? - спросила я.

- А это лабиринт? - спросила улитка.

- Да, - удивилась я.

- Я всегда думал, что это неправильно посеянные растения, - сказал До.

- Тогда когда мы выйдем из этих растений? - спросила я.

- Зачем? - удивился До.

- Чтобы подойти к башне, - напомнила ему я.

- Зачем к башне? - опять удивился До. - Там же одни только розы! Я их не люблю.

- Мы не к башне идем? - осторожно спросила я.

- Нет, конечно! - он взял ртом листик с куста и задумчиво пожевал.

- Вы же сказали, что проводите меня к башне! - возмутилась я.

- Я сказал, что могу проводить.

- Так проводите! - взмолилась я.

- А ты сама не можешь дойти? - удивился До и с сомнением посмотрел на мои ноги.

- Могу! Но я не знаю куда идти! Я потерялась! - вскричала я. - Я хочу прямо туда! И не могу выйти из этих дурацких кустов, а Томас отвернулся, и уже совсем темно, а они уже, может, собрались уезжать, а я тут так и просижу, а они...

- Прямо туда, - задумчиво проговорила улитка и, подойдя к ближайшим кустам, стала жевать их, выхватывая ветки охапками.

Ну вот. Вся его помощь.

Я села прямо на землю, потому что больше никуда идти не хотела. И раздумывала, через сколько часов или месяцев меня найдут. А До наполовину скрылся в кустарнике и яростно шуршал листьями. Через минуту он сказал:

- Алисия. Прямо сюда.

Ух ты! Он проел лаз!

Я проползла за ним на четвереньках и оказалась на другой дорожке, а башня стала ближе. До прогрызал кусты напротив.

Через пять таких лазов я оказалась на лужайке перед башней.

- Спасибо, До! - сердечно поблагодарила я улитку.

- Пожалуйста, До!.. - ответил он, подождал минуту и улыбнулся по весь рот: -...свидания!

Я рассмеялась его шутке. Он расхохотался.

Я пошла к двери в башне. Вслед мне донеслось медленное:

- И скажи профессору...

Мне пришлось приостановиться, чтобы дослушать. До неторопливо жевал слова:

...что грядку номер один я съел...

Я сделала было два шага, но он, оказывается, еще не договорил:

- Номер четыре съели Соль и Ля... Пусть садит новые!

Их что, всех зовут как ноты?

Я крикнула витой ракушке, почти скрывшейся в дыре в кустарнике:

- Хорошо! Передам!

Потом догадалась:

- Вас семеро?

- Да, - глухо донесся из кустов голос До.

Интересно, обрадуется ли профессор - а так, похоже, улитки звали Алана - этой новости. Наверное, он специально высаживает грядки на корм улиткам. И будет рад их хорошему аппетиту.

Но когда я забралась на самый верх башни - по крутой железной лесенке, бежавшей вдоль круглых стен - я напрочь забыла о поручении До. Потому что увидела их. В той комнате, откуда махал мне рукой Томас, кроме Томаса, профессора и Вивиан гулко топотали, переминаясь с ноги на ногу, несколько - потом я сосчитала, пятеро - лошадей с крыльями. Крылья у них были сложены вдоль спины. И росли из спины. Ну в смысле, вовсе не были приклеенными или бумажными. Они были самые настоящие, из перьев!

- Я могу даже сочинить новое стихотворение! - говорил им старик Алан.

Лошади зафыркали, а одна даже постучала передним копытом по каменной стене. Ну прям как дрессированные!

Напротив лестницы в стене был большой арочный проем, выходивший на крышу. Видимо, через него лошади и зашли сюда.

- Неправда, вовсе не ужасное! - вскричал Алан и пояснил нам: - До сих пор плюются на мое последнее.

И снова повернулся к коням:

- "Вечер" и "виолончель" - это отличная рифма! Правда, Томас?

- По-моему, вполне, - сказал Томас.

Лошади зафыркали еще громче.

- Я же говорил тебе, - сказал Алан Томасу, - упрямые, как ослы. Даром что лошади!

Я подобралась поближе к Вивиан, стоявшей в стороне, и прошептала:

- О чем они спорят?

- О стихах, разве не слышишь? - пожала она плечами. И соизволила добавить: - Эти лошади возят только поэтов.