Инферняня

- Ох! Ах! - произнес будто придушенно бас и стало совсем тихо.

Томас поднялся и зашел в кабинет. Я высунула голову из-за двери. Зевс лежал навзничь у письменного стола, кучерявая борода его дымилась, а его белое с золотом одеяние было в мелких подпалинах.

Я встала и подошла к Томасу. Он склонился над Зевсом и хлопал его по щекам.

- Ты убил его? - ужаснулась я.

- Нет, конечно. Он бессмертный.

- Но как ты убил его? - я никак не могла очнуться.

- Значок отражает все враждебные действия обратно на источник, который их произвел, - будто заученно проговорил Томас. - Ну вот, вы снова в сознании, мистер Олимпус.

Зевс крутил выпученными глазами, потом сел.

- Мощно, - только сказал он.

- Это точно, - кивнул Томас.

- Но Петера я вам не отдам, - проговорил он, отфыркиваясь от лезших в рот обгорелых волос бороды.

Томас помог ему подняться и сесть в белое кресло.

Кто-то вскользь толкнул меня - это зашла Вивиан. Томас посмотрел на нас:

- Девушки, мистер Олимпус опасен.

- Вот именно! - буркнул Зевс. - Убирайтесь-ка отсюда, и ты тоже, - обратился он к Томасу.

- Как только вы передадите мне Петера, - сказал Томас и сел в кресло напротив.

- Вивиан, ты же вроде замуж снова собираешься, - сказал Зевс. - Ну и роди себе другого ребенка.

- При чем тут... - Вивиан не знала, что ответить.

Этот дядька нравился мне все меньше и меньше.

- Нам нужен Петер! - сказала я.

- А мне нужен второй посыльный! - сказал Зевс.

- Вы бы хоть подождали, пока он вырастет и сам решит, кем ему быть, - сказал Томас.

- Я и так подождал, - сказал Зевс. - Я растил его два дня!

- А я - два месяца! - завопила Вивиан. - И девять - носила в себе!

- В себе не считается, - буркнул Зевс. - Не могу я вам его отдать. Она воспитает в нем ненависть ко мне и он не станет на меня работать. А Гермес не успевает, к тому же он шалопай - прогуливать любит. А я его наказать не могу - потому что без него - как без рук!

- Вам придется обходиться одним посыльным. Петера я забираю, - сказал Томас.

- Нет, - сказал Зевс.

И стукнул пальцами по большой красной кнопке на столе.

Томас пробормотал:

- Я идиот, - и крикнул нам: - Под стол!

И толкнул нас обеих в заданном им направлении. А сам встал перед столом, вытянув свою разнесчастную бляху - единственное оружие. Разнесчастной она выглядела перед лесом копий, которыми заполнился дверной проем - копья были в руках у мускулистых воинов в доспехах.

Но все же сияние бляхи их, видимо, насторожило - копья пока что никуда не полетели.

- В плен их, - сказал Зевс. - Там под столом еще двое - девицы.

Томаса окружили - похоже, если молний не бросали, то бляхе и отражать во врага было нечего. Просто фонарик без батареек.

На плечо мне легла тяжелая рука и потащила меня вверх.

- Я твоя родственница - твоя невестка! - возмутилась Вивиан в сторону Зевса. - Как ты можешь?!

- Больше нет, - спокойно сказал Зевс, вставая. - Ты сама сказала - ты больше не Олимпус.

- Но ты! - запищала Вивиан. - Как ты мог слышать?

Точно. Она же это Аполлону сказала.

- У меня чуткие уши, - сказал Зевс.

Нас повели прочь из кабинета, через зал - мы посередине, а по бокам по шесть стражников с каждой стороны, впереди - командир (перья на его шлеме были самые пушистые и разноцветные). Ну прям как в кино каком-нибудь про гладиатора!

- У тебя перечница не с собой? - прошептала я Томасу.

- Да, только перца не осталось, последний на Гермеса со Швайгером ушел, - отозвался он. - Жми Хэлп.

Точно! Ой, где она? Где эта кнопка? На шее у меня болталась только ромашка с божьей коровкой.

- Я ее потеряла, - убитым голосом сказала я Томасу.

Он только нахмурил свои брови-полоски.

- А в плен - это как? - осторожно спросила я Томаса.

- Это засадят в темницу и постараются обменять на что-нибудь ценное, - сказал он.

Ужас. Ужас. Какие темницы? Они же обычно сырые, темные, и там крысы или тараканы! И он так спокойно об этом говорит!

Из боковой двери вдруг появилась толстая тетечка в золотистом длинном платье. И за руку она вела...

- Петер!!! - закричали мы с Вивиан одновременно. Потому что несмотря на то, что он вытянулся в худенького, с ногами как у жеребенка, восьмилетнего мальчика, его личико с серьезными карими глазами нельзя было не узнать.

- Мама! Няня! - он бросился к нам, и уже хотел прыгнуть в объятия Вивиан, но путь ему преградила наша стража, сомкнув ряд.

- Вы очумели?! - воздев руки к небу, закричала тетенька стражам. - Это его мать!

Стражи колебались, но пик не опускали.

Тетенька подскочила совсем близко и указала пальцем по очереди на тех четверых, что стеной стояли между нами и Петером:

- Ты, ты, ты и ты. Что вы сейчас делаете?

Я отчетливо услышала, как у стоявшего близко стража тихо позвякивала каска - будто челюсть подрагивала. Они так ее бояться??

- Вып-полняем приказ вашего мужа, - дрожа, как осиновый лист, проговорил один.

- Нет, - покачала головой тетенька. - Вы сейчас ослушиваетесь Геру, - она ткнула пальцем себе в грудь.

Этого стражи не вынесли и тихо, с поникшими головами, расступились.

Вивиан схватила Петера и, присев на корточки, крепко прижала к себе:

- Петер, Петер, дорогой мой... Мой малыш...