Инферно

– С вами все будет в порядке, – мягко заверила она. – У вас просто ретроградная амнезия, которая очень часто наблюдается при травме головы. Ваши воспоминания о последних нескольких днях могут быть отрывочными или отсутствовать вовсе, но вскоре все придет в норму. – Она немного помолчала. – А вы помните, как меня зовут? Я говорила вам, когда заходила в первый раз.

Лэнгдон на секунду задумался.

– Сиенна.

Доктор Сиенна Брукс.

– Вот видите? – улыбнулась она. – У вас уже формируются новые воспоминания.

Голова у Лэнгдона раскалывалась от боли, а предметы вблизи расплывались.

– Что случилось? Как я сюда попал?

– Мне кажется, вам следует немного отдохнуть, и, возможно…

– Как я сюда попал?! – решительно повторил он, и писк монитора участился.

– Хорошо, хорошо, только успокойтесь, – ответила доктор Брукс, обмениваясь нервным взглядом с коллегой. – Я вам расскажу. – Ее голос стал серьезным. – Мистер Лэнгдон, три часа назад вы появились в приемном покое нашей больницы, истекая кровью, и сразу же потеряли сознание. Никто не знал, кто вы такой, как сюда попали. Вы что-то бормотали на английском, поэтому доктор Маркони и попросил меня помочь. Сама я приехала из Англии и работаю здесь временно, пока нахожусь в творческом отпуске.

Лэнгдону показалось, что он попал в картину Макса Эрнста. Что, черт возьми, я делаю в Италии? Обычно Лэнгдон приезжал сюда раз в два года в июне на искусствоведческую конференцию, но сейчас был март.

Успокоительное давало о себе знать, и Лэнгдон чувствовал, как с каждым мгновением сила земного притяжения нарастала и пыталась втиснуть его в матрац. Он из последних сил старался держать голову ровно, боясь, что вот-вот отключится.

Доктор Брукс наклонилась над ним и казалась парящей, будто ангел.

– Пожалуйста, мистер Лэнгдон, – попросила она тихим голосом. – Чтобы избежать серьезных осложнений при травмах головы, в первые сутки надо проявлять особую осторожность. Вы должны отдохнуть, иначе подвергнете себя большому риску.

Неожиданно из динамика внутренней связи послышался голос:

– Доктор Маркони?

Бородатый врач нажал на кнопку на стене и ответил:

– Sì?

Из динамика полилась быстрая итальянская речь. Лэнгдон ничего не понял, но заметил, с каким удивлением переглянулись медики. Или с тревогой?

– Momento, – ответил Маркони, заканчивая разговор.

– Что происходит? – поинтересовался Лэнгдон.

Глаза доктора Брукс чуть сузились.

– Звонил дежурный администратор реанимационного отделения. К вам пришел посетитель.

В тумане, окутывавшем сознание Лэнгдона, вдруг забрезжил лучик надежды.

– Это отличные новости! Возможно, этот человек знает, что со мной приключилось.

На лице доктора Брукс отразилось сомнение.

– Очень странно, что о вас кто-то спрашивает. Мы не знали вашего имени и даже не успели вас зарегистрировать.

Лэнгдон продолжал сражаться с успокоительным и неловко выпрямился в постели.

– Если кому-то известно, что я здесь, то этот человек должен знать, что произошло!

Доктор Брукс взглянула на доктора Маркони, который решительно покачал головой и постучал по циферблату своих часов. Тогда она повернулась к Лэнгдону.

– Это отделение интенсивной терапии, – объяснила она. – Сюда запрещен доступ по крайней мере до девяти утра. Сейчас доктор Маркони сходит и узнает, кто этот посетитель и что ему нужно.

– А как насчет того, что нужно мне? – спросил Лэнгдон.

Доктор Брукс терпеливо улыбнулась и, наклонившись к Лэнгдону, тихо объяснила:

– Мистер Лэнгдон, вы не все знаете о прошлой ночи… о том, что с вами случилось. И прежде чем с кем-нибудь разговаривать, полагаю, вам надо узнать все факты. К сожалению, вы еще недостаточно окрепли, чтобы…

– Какие еще факты?! – изумился Лэнгдон. Он постарался выпрямиться и сесть ровно. Руку в том месте, куда входила игла от капельницы, сильно щипало, а тело, казалось, весило несколько сот фунтов. – Я знаю только то, что нахожусь во флорентийской больнице и появился тут, повторяя в бреду слово «визири»… – Неожиданно ему на ум пришла страшная догадка. – Я что – виноват в дорожной аварии? Из-за меня кто-то пострадал?

– Нет-нет, – заверила она. – Я так не думаю.

– Тогда что? – не унимался Лэнгдон, со злостью переводя взгляд с одного доктора на другого. – Я имею право знать, что происходит!

После долгого молчания доктор Маркони наконец нехотя кивнул своей привлекательной молодой коллеге. Доктор Брукс выдохнула и придвинулась к кровати Лэнгдона еще ближе.

– Ладно, я расскажу, что мне известно… а вы все выслушаете спокойно, договорились?

Лэнгдон кивнул, что снова отозвалось острой болью в голове. Но он так хотел получить ответы, что не обратил на боль внимания.

– Во-первых, дело в том… что ваша рана на голове вызвана не аварией.

– Рад это слышать.

– Как сказать. На самом деле ее причиной является пуля.

Кардиомонитор тревожно запищал.

– Прошу прощения?!

Доктор Брукс продолжила говорить ровным тоном, но очень быстро.

– Пуля оцарапала вам макушку и, судя по всему, вызвала сотрясение мозга. Вам очень повезло, что вы остались живы. На дюйм ниже, и… – Она покачала головой.