Инферно

— Это я. Она со мной, — после чего бросил телефон на приборную панель, завёл машину и погнал по серпантину, залитому лунным светом.

— Кому ты звонил? И куда, чёрт возьми, ты меня везёшь?

Я открыла окно и выбросила свой телефон.

Пусть знает, что нельзя ставить маячки на мои вещи.

— Я звонил Габриэлю и сейчас везу тебя обратно в поместье. Куда ж ещё? — он окинул меня изучающим взглядом. — Я знал, что ты легко поддаёшься запудриванию мозгов, но это уже за гранью.

Я прожгла его взглядом.

— Выкуси, Доминик.

— Я бы с удовольствием, ангел, — уголок его губ приподнялся в ухмылке. — Только скажи где, когда и как сильно.

Нашёл время для своих непристойных намёков. Мерзавец вообще не видит берегов.

Его взгляд снова прошёлся по мне.

— Только не говори мне, что ты всерьёз поверила во всю ту чушь, что он нагородил во «Всех Святых»?

Я не стала подтверждать или отрицать тот факт, что поверила ему на минуту.

— Он лгал, ангел. Всё до единого слова.

— Знаю, — говоря это, я не смотрела ему в глаза. — Вот только я поняла это через две секунды после того, как стало слишком поздно.

— Тогда почему ты… — он снова посмотрел на меня, внимательно обыскивая взглядом. — Он ранил тебя?

Его челюсть заметно напряглась.

— Нет.

Во всяком случае, не физически.

Я не могла не заметить, как его черты смягчились словно бы от облегчения.

— Может, тогда расскажешь, что происходит? — в его голосе осталось раздражение. — Что именно он тебе сказал?

— Много чего, Доминик. В основном, подтвердил то, что я и так знала о себе. Например, какой я ужасный человек и как я противна Трейсу из-за нашей с тобой… — я не смогла договорить, но Доминик и без того уже догадался, что речь шла о нашей кровной связи.

— Ясно, — воздух потяжелел от напряжённого молчания, повисшего между нами, пока он вдруг не заговорил снова: — И судя по тому, что ты позвала блондиночку, ты поверила каждому слову.

— Это не так уж далеко от правды.

— Он пытается сломать тебя.

— И ты так уверен в этом потому, что …?

— Поверь, ангел, я таких мерзавцев за километр вижу, — ответил он, и сложно было не уловить гордые нотки в его голосе. — По какой-то причине он хочет, чтобы ты ослабла и осталась одна, и ты играешь ему на руку.

Я открыла рот, чтобы возразить, но не смогла подобрать слова. Если ему нужно принудить меня к чему-то, например, чтобы я заняла место в Аду рядом с ним, то оградить меня от друзей — верное начало.

— Что ещё он сказал? — каким-то образом Доминик понял, что есть что-то ещё.

Я хотела рассказать ему ту самую страшилку про меня в роли принцессы Ада, но никак не могла выбросить из головы слова Люцифера про блок в моём разуме и теорию Тейлор о его происхождении. К сожалению, зерно сомнения уже посеяно, и не думать о нём просто невозможно.

— Он сказал, что кто-то уже влезал в мой разум, — я бросила на него обвиняющий взгляд. — Изменял мои воспоминания.

Я ждала, что он будет отрицать это, но в ответ получила лишь гробовое молчание.

8. ЧТО СКРЫВАЕТ ЛОЖЬ

Тёмные силуэты деревьев проносились размытым пятном мимо нас, пока Доминик набирал скорость на длинном участке пути. Я смотрела на него, кажется, целую вечность, и хотя вполне возможно, что прошло всего несколько секунд, этого было достаточно, чтобы в горле намертво пересохло.

‒ Почему ты ничего не отвечаешь? ‒ спросила я, хотя в глубине души ‒ в той части, в которую я редко заглядывала, ‒ я уже знала ответ.

‒ Я жду вопроса, ‒ он пригвоздил меня взглядом к месту. ‒ Ты же к этому клонишь, да?

‒ Да.

‒ Тогда спрашивай.

Боже, я пыталась, но я едва ли могла оторвать язык от нёба. Стараясь держать нервы под контролем, я заставила себя посмотреть ему в глаза.

‒ Ты как-то воздействовал на мой разум?

‒ Я использовал внушение. Тебе это прекрасно известно.

‒ Ты знаешь, что я имею в виду.

‒ Тогда тебе стоит конкретизировать вопрос, ангел.

Прищурившись, я выискивала на его лице признаки беспокойства или лжи.

‒ Ты когда-нибудь внушал мне… забыть что-то?

Опять радиомолчание.

‒ Доминик!

Не глядя на меня, он ответил:

‒ Да.

Это он просто откликнулся на своё имя или ответил на вопрос?

‒ Что «да»?

Он повернул голову ко мне и посмотрел в глаза.

‒ Да, я использовал внушение, чтобы стереть тебе память.

Живот скрутило, ужас и паника проникли мне под кожу, в кровеносную систему, разносясь по всему телу.

Вот оно.

Он сам признался.

Он внушил мне забыть что-то. Что именно? Когда? Один раз или несколько? Как часто? Миллион возможных вариантов пролетели в моей голове, каждый новый сценарий хуже предыдущего.

Я понятия не имела, когда он это сделал. И как бы я ни боялась узнать правду, страх не шёл ни в какое сравнение с волной гнева, обрушившейся следом.

‒ Как ты мог со мной так поступить? Я доверяла тебе! ‒ я так сильно мотала головой, что к горлу подкатила тошнота.

‒ Всё не так, как ты думаешь, ‒ спокойно ответил он. Его рука на руле оставалась расслабленной.

‒ Да откуда тебе знать, о чём я думаю, ‒ о Боже, о чём я только не думала. Слишком много мыслей. Полный хаос. ‒ Останови машину. Сейчас же!