Инферно

Это изображение Элизабет видела неоднократно… и оно всегда вызывало у нее гнетущее чувство безысходности.

В комнате повисла тяжкая тишина.

— Да, — сказал незнакомец, помолчав с минуту. — Безмолвный ужас — естественная реакция на этот график. Смотреть на него — все равно что видеть прожектор локомотива, который несется прямо на тебя. — Он медленно повернулся к Элизабет и улыбнулся ей жесткой снисходительной улыбкой. — Есть вопросы, доктор Сински?

— Только один, — бросила она. — Для чего вы меня сюда позвали — прочесть лекцию или оскорбить?

— Ни то ни другое. — В его голосе вдруг зазвучали льстивые нотки, отчего у нее пробежал мороз по коже. — Я пригласил вас сюда для совместной работы. Вы, несомненно, понимаете, что проблема перенаселенности тесно связана со здравоохранением. Но вот чего вы, боюсь, не понимаете: эта проблема влияет на душу человека. В стрессовых условиях перенаселенности те, кому никогда и в голову не приходило ничего украсть, станут воровать, чтобы прокормить свои семьи. Те, кому и в голову не приходило кого-то убить, станут убивать, чтобы защитить свое потомство. Все смертные грехи, описанные Данте — алчность, зависть, чревоугодие и так далее, — начнут концентрироваться и всплывать на поверхность, набирая силу по мере ухудшения качества нашей жизни. Нам предстоит вести битву, в которой будет стоять на кону сама человеческая душа.

— Я биолог. Я занимаюсь спасением жизней… а не душ.

— Что ж, уверяю вас, что с течением лет спасать жизни будет все труднее и труднее. Перенаселение порождает отнюдь не только духовную неудовлетворенность. По словам Макьявелли…

— Да, — перебила она, тут же вспомнив это знаменитое место. — «Когда все области переполняются жителями так, что им негде жить и некуда уйти… возникает необходимость очищения мира»[20]. — Она подняла на него взгляд. — Всем, кто работает в ВОЗ, хорошо знакома эта цитата.

— Отлично. Тогда вы знаете, что дальше Макьявелли перечисляет способы очищения мира и в качестве одного из них называет чуму.

— Знаю, и говорила в своем выступлении, что мы прекрасно осознаём прямую связь между плотностью населения и опасностью широкомасштабных эпидемий, но постоянно разрабатываем новые методы раннего обнаружения и лечения болезней. ВОЗ не теряет уверенности в том, что мы научимся предотвращать пандемии.

— И очень жаль.

Элизабет удивленно воззрилась на него.

— Что-что?!

— Доктор Сински, — сказал худой незнакомец, отпустив странный смешок, — вы говорите так, будто сдерживать эпидемии — это хорошо.

Элизабет смотрела на него в немом изумлении.

— Итак, вот что мы имеем! — провозгласил он, словно адвокат, завершающий свою речь. — Передо мной стоит глава Всемирной организации здравоохранения — лучший специалист из ее рядов. Подумать только! Я показал вам эту картину грядущих страданий. — Он переключил проектор, снова вернув на экран гору тел. — Я напомнил вам, какую колоссальную угрозу представляет собой неконтролируемый рост населения. — Он кивнул на маленькую стопку бумаги. — Я объяснил вам, что мы стоим на пороге духовной деградации. — Он сделал паузу и повернулся к ней. — И каков же ваш ответ? Бесплатные презервативы в Африке! — Он язвительно усмехнулся. — Да это все равно что отмахиваться мухобойкой от гигантского метеорита! Эта бомба не тикает — она уже взорвалась, и если не принять самые решительные меры, экспоненциальная кривая станет вашим новым богом… а это очень мстительный бог! Он устроит вам дантовский ад прямо здесь, на Парк-авеню… люди будут задыхаться от тесноты, валяясь в собственных испражнениях. Сама природа начнет безжалостно прорежать ряды человечества.

— Да неужто? — огрызнулась Элизабет. — Тогда скажите мне, сколько людей должно остаться на Земле в вашей версии будущего? Какова эта идеальная цифра, при которой человечество сможет обеспечивать себя всем необходимым до бесконечности… и жить в относительном комфорте?

Ее собеседник улыбнулся — ему явно понравился этот вопрос.

— Любой эколог или статистик скажет вам, что больше всего шансов на долгосрочное выживание человечество будет иметь при общей численности населения около четырех миллиардов.

— Четырех? — возмущенно выпалила Элизабет. — У нас их уже семь, так что вы слегка опоздали!

Зеленые глаза высокого незнакомца сверкнули.

— Разве?

Глава 23

Роберт Лэнгдон грузно плюхнулся со стены садов Боболи на пружинистую почву в их лесистой южной части. Сиена приземлилась рядом и тут же встала, отряхиваясь и озираясь.

Они стояли на заросшей мохом и папоротником опушке небольшой рощи. Отсюда палаццо Питти был совсем не виден, и Лэнгдон подозревал, что они попали в самую удаленную от него точку Садов. Зато в этот ранний час сюда еще не успели добраться ни служители парка, ни туристы.