Инферно

Сиенна вытерла глаза и пододвинулась к нему, чтобы видеть его лицо. - Бертран Зобрист … - начала она. - Он был моей первой любовью. Он стал моим наставником.

- Мне уже сказали, Сиенна, - ответил Лэнгдон.

Она бросила на него испуганный взгляд, но продолжала говорить, как будто боялась упустить момент.

- Я встретилась с ним в том возрасте, когда была впечатлительной, и его идеи и интеллект очаровали меня. Бертран верил, как и я, что наш вид на грани катастрофы… что нас ожидает страшный конец, который приближается быстрее, чем кто-либо осмелится предположить.

Лэнгдон молчал.

- Все свое детство, - сказала Сиенна, - мне хотелось спасать мир. Но мне лишь говорили: - Ты не можешь спасти мир, так что не жертвуй своим счастьем ради попытки. Она останавливается, ее лицо напряжено, девушка пытается не расплакаться. - А потом я повстречала Бертрана … красивого, замечательного мужчину, который сказал, что мир не только можно спасти … но его спасение - моральный долг каждого. Он познакомил меня с целым кругом единомышленников … людей поразительных способностей и ума … людей, которые действительно могли изменить будущее. Роберт, я впервые в жизни не была одинока.

Лэгдон мягко улыбнулся ей, чувствуя боль в ее словах.

Я пережила несколько ужасных вещей в своей жизни, - продолжила Сиенна все более нетвердым голосом. - Вещей, которые мне не удается оставить в прошлом…

Она прервала его пристальный взгляд и взволнованно провела рукой по своей лысой голове, чтобы собраться с мыслями и снова повернулась к нему.

- И, может быть, единственное, что заставляет меня продолжать идти вперед - это моя вера, что мы способны быть лучше, чем мы есть… способны что-то предпринять, чтобы избежать трагического будущего.

- А Бертран тоже в это верил? - спросил Лэнгдон.

- Целиком и полностью. Бертран безгранично надеялся на человечество. Он был трансгуманистом и верил в то, что мы живем на пороге лучезарной “постчеловеческой” эры … эры настоящих преобразований. Он опередил свое время, его глаза могли видеть то, что другим даже и не снилось. Он понимал поразительные силы технологий и верил в то, что в течении жизни нескольких поколений, наш вид станет совершенно другими млекопитающими … видоизмененными генетически для большего здоровья, ума, силы и даже сострадательности. - Она останавливается. - Вот только одна незадача. Он не думал, что мы протянем достаточно долго как биологический вид, чтобы осознать такую возможность.

- Благодаря перенаселению … - сказал Лэнгдон.

Она кивнула. - Мальтузианское бедствие. Бывало Бертран говорил мне, что чувствует себя Святым Георгием, пытающимся убить хтонического монстра.

Лэнгдон не сообразил о чем речь. - Медузу?

- Образно говоря, да. Медуза, да и все хтонические божества, живут под землей, поскольку они непосредственно связаны с Матерью-Землей. В аллегории, хтоничность всегда символизирует …

- Плодовитость, - говорит Лэнгдон, пораженный тем, что подобное сравнение раньше не приходило ему в голову. Плодородие. Население.

- Да, плодовитость, - ответила Сиенна. - Бертран использовал термин «хтонический монстр», чтобы представить угрозу нашей плодовитости более зловеще. Он описал наше перепроизводство потомства в виде чудовища, маячившего на горизонте… монстра мы должны сдержать немедленно, пока он не истребил нас всех.

Наша собственная способность к размножению незаметно подкрадывается к нам, чтобы уничтожить, - понял Лэнгдон. Вот он, хтонический монстр. - И Бертран боролся с ним … но как?

- Пожалуйста пойми, - говорит она защищаясь, - такие задачи непросто решить. Отбор всегда неприятный процесс. Человек, который отрезает ноги у трехлетнего ребенка - ужасающий преступник … если он не доктор, который спасает дитя от гангрены. Иногда меньшее из двух зол оказывается единственным выбором. - Она снова едва не плачет. - Я верю, у Бертрана была благородная цель … но то, как он к ней шел … - Она отводит глаза и, похоже, находится на грани срыва.

- Сиенна, - прошептал Лэнгдон осторожно. - Помоги понять все это. Объясни мне, что сделал Бертран. Что он выпустил в мир?

Сиенна снова посмотрела ему в лицо, ее мягкие карие глаза излучали темный страх. - Он выпустил вирус, - прошептала она. - Очень особенный тип вируса.

Лэнгдон задержал дыхание.

- Расскажи мне.

- Бертран создал нечто, известное как вирусный вектор. Это специально разработанный вирус, при нападении внедряющий в клетки нужную генетическую информацию. - Сиенна сделала паузу, чтобы он успел понять. - Вирусный вектор… вместо того чтобы убить эти клетки хозяина… вставляет в них кусок предопределенной ДНК, по сути, изменяет клеточный геном.

Лэнгдон изо всех сил пытался уловить смысл. Этот вирус изменяет нашу ДНК?

- Коварная природа этого вируса, продолжила Сиенна, в том, что никто из нас не знает, что он заражен. Никто не заболевает. Он не вызывает откровенных симптомов, говорящих о том, что он меняет нас генетически.

На мгновение Лэнгдон почувствовал, как кровь пульсирует в его венах.

- И что за изменения он производит?

Лэнгдон на миг закрыл глаза.