Инферно

- Мэм, - начала она, ее голос дрожал, - Вы директор Всемирной Организации Здравоохранения. Вы знаете лучше, чем кто-либо, что мы являемся видом на грани краха… численность не поддается контролю. Годами Бертран Зобрист пытался встретиться с такими влиятельными людьми как и вы, чтобы обсудить надвигающийся кризис. Он посетил бессчетное количество организаций, которые по его мнению могли хоть как-то повлиять: Институт глобального мониторинга, Римский клуб, Проблемы населения, Совет по международным отношениям, но так и не нашел никого, в ком хватило бы смелости начать конструктивный разговор о реальном решении. Вы все ответили планами обучения выбора лучшей контрацепции, налоговыми льготами для маленьких семей, и даже завели речь о колонизации Луны! Не удивительно что Бертран обезумел.

Сински уставилась на нее без всякой реакции.

Сиенна глубоко вздохнула. - Доктор Сински, Бертран пришел к вам лично. Он просил признать, что мир находимся на грани… умалял вам участвовать в своего роде диалоге. Но вместо того, чтобы выслушать его идеи, вы внесли его в контрольный список и загнали в подполье. - Голос Сиенны погрубел от волнения. - Бертран умер в одиночестве, потому что люди, как и вы, отказались открыть свой разум даже для того, чтобы признать, что наши катастрофические обстоятельства могут фактически потребовать неудобного решения. Все что делал Бертран — говорил правду… И из за этого был подвергнут остракизму.- Сиенна вытерла глаза и посмотрела на Сински через стол. - Поверьте мне, я знаю что значит чувствовать себя в полном одиночестве… худший вид одиночества в мире — изоляция, происходящая от непонимания. Это может заставить людей терять чувство реальность.

Сиенна перестала говорить, и установилась напряженная тишина.

- Вот и все, что я хотела сказать, - прошептала она.

Сински долгое время изучала ее, а затем села. - Г-жа Брукс, - сказала она максимально спокойно, - вы правы. Прежде я могла не слушать … - Она сложила руки на столе и смотрела непосредственно на Сиенну. - Но я слушаю теперь.

ГЛАВА 102

Часы в приемной швейцарского Консульства давно пробили час ночи.

Блокнот на столе Сински сейчас был мешаниной рукописного текста, вопросов и диаграмм. Директор Всемирной Организации Здравоохранения молчала и не двигалась более пяти минут. Она стояла у окна, глядя в ночную тьму.

Позади нее, Лэнгдон и Сиенна сидели тихо и ждали, держа в руках остатки турецкого кофе, тяжелый арома его порошка и фисташковых зерен заполняли комнату.

Единственным звуком был гул люминесцентных ламп наверху.

Сиенна чувствовала, как ее сердце разбивается, и ей было интересно, что думала Сински, услышав жестокую правду в подробностях. Вирус Бертрана - это болезнь стерильности. Треть человеческого населения будет бесплодна.

На протяжении всего разговора, Сиенна наблюдала за тем, как у Сински менялись эмоции, от молчаливого спокойствия до весьма ощутимого напряжения. Во-первых, ей пришлось принять тот факт, что Зорбист фактически создал векторный вирус, который передается воздушно-капельным путем. Затем промелькнула мимолетная надежда от осознания того, что вирус не был разработан, чтобы убить людей. В этот момент … постепенно, на неё накатила волна ужаса, она поняла, что правда состоит в том, что значительная часть населения земли будет бесплодной. Было ясно, что созданный вирус, воздействовал на Сински на личном уровне.

В случае Сиенны переполняющей эмоцией было облегчение. Она поделилась полным содержимым письма Бертрана с директором ВОЗ.

“У меня больше нет секретов. “

- Элизабет? - осмелился Лэнгдон.

Сински медленно отходила от своих размышлений. Когда она снова посмотрела на них, ее лицо было искажено.

- Сиенна, - начала она, говоря ровным тоном, - Представленная тобой информация будет полезной при подготовке стратегии разрешения кризиса. Я ценю твою откровенность. Как ты знаешь, пандемические направленные вирусы обсуждались теоретически как возможный способ иммунизации широких масс населения, но все считали, что до создания технологии еще много лет.

Сински возвратилась к столу и села.

- Извините меня, - сказала она, тряся головой. - Сейчас мне это все кажется похожим на научную фантастику.

Неудивительно, подумала Сински. Каждый прорыв в медицине всегда именно так и воспринимался - пенициллин, анестезия, рентгеновские лучи, первый раз, когда люди посмотрели в микроскоп и увидели деление клетки.

Доктор Сински посмотрела на свой блокнот.

- Через несколько часов я буду в Женеве и меня забросают вопросами. Я не сомневаюсь, что первым дело меня спросят, есть ли способ противодействия этому вирусу.

Сиенна подозревала, что она права.