Инферно

- Ни то, ни другое. - В его голосе послышалась устрашающая лесть. - Я привел вас сюда, чтобы сотрудничать. Не сомневаюсь, вы понимаете, что перенаселение - это проблема для здравоохранения. Но боюсь не понимаете, что оно может повлиять на саму душу человека. Под угрозой перенаселения те, кто не признавал воровство, станут ворами, чтобы прокормить свою семью. Те, кто не признавал убийств, будут убивать, чтобы защитить своих детей. Все смертные грехи Данте - жадность, чревоугодие, предательство, убийство и другие - начнут распространяться…возьмут верх над человечеством и приведут к исчезновению жизненных благ. Мы стоим на пороге битвы за каждую человеческую душу .

- Я биолог, и спасаю жизни, а не души.

- Что ж, я могу вас заверить, что вскоре спасение жизней с каждым днем станет все сложней. Перенаселение порождает гораздо большее, чем духовное неудовлетворение. Запись в трудах Макиавелли…

- Да, - прервала она, произнеся вслух знаменитую цитату. - Когда провинции наводнятся жителями так, что они не смогут ни сосуществовать, ни переехать куда-либо…мир сам себя очистит. - Она подняла на него глаза. - Все в ВОЗ знакомы с этим изречением.

- Хорошо, тогда вы знаете, что Макиавелли продолжил, сказав, что чума - это естественный путь к самоочищению мира.

- Да, и как я уже упоминала, мы хорошо осведомлены о взаимосвязи между плотностью населения и вероятностью широкомасштабной эпидемии, а также постоянно изобретаем новые методы выявления и лечения болезней. В ВОЗ по-прежнему уверены, что смогут предотвратить будущие пандемии.

- Мне жаль.

- Простите?! - Элизабет посмотрела с недоверием.

- Доктор Сински, - сказал человек со странным смешком, - вы говорите о контроле над эпидемиями, как будто это - прекрасная вещь.

Она уставилась на мужчину с молчаливым недоверием.

- Ну, допустим, - объявил долговязый человек, как адвокат, заканчивающий выступление в суде. - Здесь передо мной глава Всемирной организации здравоохранения — лучшая из тех, кого предлагает эта структура. Ужасающая мысль, если вы будете использовать эти методы. Я показал вам картину грядущего страдания. - Он вновь обратился к экрану, показывая изображение тел. - Я напомнил вам об устрашающей силе беспрепятственного прироста населения. - Он указал на свою маленькую кучу бумаги. - Я просветил вас о факте, что мы на грани духовного краха. - Он сделал паузу и повернулся непосредственно к ней. - И ваш ответ? Бесплатные презервативы в Африке. - Человек иронически усмехнулся. - Это похоже на размахивание мухобойкой перед падающим астероидом. Бомба замедленного действия больше не тикает. Прошло то время, и без решительных мер, экспоненциальная математика станет вашим новым Богом …, и ‘Он’ - мстительный Бог. Он принесет вам дантово видение ада прямо на Парк-Авеню … сваленные в кучу массы, тонущие в собственных экскрементах. Глобальный отбор, организованный самой природой.

- Вот так? - выдохнула Элизабет. - Тогда расскажите мне, как по-вашему будеть выглядеть жизнеспособное будущее, каково идеальное население земли? Что же это за магическое число, при котором человечество может надеяться на существование в течение долгого времени … и в относительном комфорте?

Высокий человек улыбнулся, оценивая вопрос. - Любой эколог, биолог или статистик скажут вам, что лучшая возможность для долгосрочного выживания человечества представляется при глобальной популяции около четырех миллиардов.

- Четыре миллиарда? - Элизабет приготовила ответный удар. - Нас уже семь миллиардов, так что немного поздновато говорить об этом.

Зеленые глаза высокого человека засветились огнем. - Вы так считаете?

ГЛАВА 23

Роберт Лэнгдон неловко приземлился на рыхлую землю около стены в заросшей южной оконечности Садов Боболи. Сиенна приземлилась около него, встала и отряхнулась, осматриваясь вокруг.

Они стояли на поляне из мхов и папоротников на краю небольшого леса. Отсюда было почти не видно Палаццо Питти и Лэнгдон ощущал, что они находятся также далеко от дворца, как те, кто входил в сады. По крайней мере, поблизости не было никаких рабочих или туристов в этот ранний час.

Лэнгдон пристально посмотрел на дорожку из гравия, которая живописно спускалась под гору в лес перед ними. В точке, где дорожка исчезала среди деревьев, радуя глаз, идеально располагалась мраморная статуя. Лэнгдон не был удивлен. Сады Боболи обладали исключительными талантами дизайна Никколо Триболо, Джорджио Вазари и Бернардо Буонталенти — экспертов эстетического таланта, которые создали шедевр для прогулок на этом холсте площадью около 50 гектаров.

- Если мы пойдем на северо-восток, то достигнем дворца, - сказал Лэнгдон, указывая на дорожку. - Мы сможем смешаться там с толпой туристов и незаметно выйти. Я полагаю, что он открывается в девять.

Лэнгдон мельком взглянул, чтобы проверить время, но увидел только голое запястье, где когда-то были его часы с Микки-Маусом. Он задумался в рассеянности, нет ли их в больнице вместе с оставшейся одеждой и можно ли получить их обратно.