Инферно Габриеля

— Ты только посмотри на него. Жилетка и карманные часы, — шепнул ей Пол, качая головой. — Так одевались лет сто назад. А вдруг он из той эпохи? Прячет где-нибудь на чердаке портрет, который берет на себя все бремя возраста.

Джулия улыбнулась, но промолчала.

— Знала бы ты, о чем он меня вчера попросил!

— И о чем же?

— У него целая коллекция перьевых авторучек, и одна, надо понимать, скопытилась. Так вот, мне пришлось упаковать ее в специальный футляр, застраховать и отправить в лазарет.

— В какой еще лазарет?

— В мастерскую, где чинят такие ручки те, у кого слишком много денег… Мобильник выключить не забудь, — шепнул ей Пол.

* * *

Лекция началась не сразу. Вначале слушателей, которых собралось около сотни, приветствовал выздоровевший после свиного гриппа профессор Джереми Мартин, заведующий кафедрой итальянского языка и литературы. Не жалея эпитетов в превосходной степени, декан говорил о блестящей научной карьере и исследовательских достижениях профессора Эмерсона. Джулия видела, что Габриеля вовсе не радует этот панегирик. Поток хвалебных слов заставлял его ерзать на стуле. Его глаза явно искали Джулию. Она это почувствовала и ободряюще улыбнулась. Улыбка подействовала.

А профессор Мартин продолжал рассказывать, как он гордится своим коллегой и не собирается это скрывать. Из его слов следовало, что Габриель едва ли не самый многообещающий факультетский преподаватель, работающий на контрактной основе. Вскоре в издательстве Оксфордского университета выйдет новая монография профессора Эмерсона, после чего его зачисление в штат факультета можно будет считать делом решенным. Профессор Мартин выразил надежду, что со временем Габриель обязательно достигнет уровня Кэтрин Пиктон.

После весьма скромных аплодисментов Габриель поднялся на трибуну, аккуратно разложил бумаги с тезисами лекции и тщательно проверил демонстрационный компьютер. У него хватило времени обвести глазами зал. С переднего ряда ему благосклонно улыбался профессор Мартин. Мисс Петерсон сидела, слегка наклонившись, и украдкой теребила вырез платья. Коллеги Габриеля вели себя довольно сдержанно, не рассчитывая услышать что-то ошеломляюще новое.

Почти рядом с профессором Мартином сидела ученая дама, которую Габриель предпочел бы не видеть у себя не только на лекции, но и никогда вообще. Как и он, дама имела звание профессора, но сегодня пришла сюда отнюдь не ради академического интереса или соблюдения корпоративной этики. Ее весьма мало интересовали плотские страсти грешников со страниц Дантова «Ада», а вот те же страсти в реальном мире и с лектором… Она была старше и опытнее глуповатой Кристы и умела нагнетать чувственность, пользуясь самыми, казалось бы, невинными жестами и движениями. Сейчас она элегантно высовывала розовый язычок, чтобы облизать ярко-красные губы. У нее было красивое тело хищницы. Габриелю стало очень неуютно под взглядом ее неподвижных змеиных глаз. Еще больший душевный дискомфорт приносила ему мысль, что эта сластолюбивая блондинка находится в одном зале с Джулией. Блондинка была его прошлым, и боже упаси, если прошлое вдруг пересечется с настоящим!

Усилием воли Габриель заставил себя забыть о хищнице и улыбнулся слушателям. Потом он еще раз посмотрел на Джулию и, ободренный ее теплой улыбкой, начал говорить:

— Тема моей сегодняшней лекции — «Плотская страсть в „Божественной комедии“ Данте. Смертный грех и личность». Естественно, речь пойдет об «Аде». Возможно, такое название у кого-то сразу же вызовет недоумение. Можно ли считать плотскую страсть грехом, направленным на личность самого грешащего? Ведь подобная страсть всегда направлена на другого. Другой человек низводится грешником до уровня предмета для удовлетворения плотской страсти.

С первого ряда послышался сдавленный смешок. Габриель даже не взглянул в ту сторону, однако его лицо заметно напряглось.

— Представления Данте о грехе были в основном сформированы сочинениями святого Фомы Аквинского. В своем знаменитом трактате «Сумма теологии» этот средневековый богослов утверждал, что любое злодеяние и грех являются формой саморазрушения. Фома Аквинский полагал, что человек замышлен и сотворен Богом как существо доброе и разумное, стремящееся к добрым делам. Иными словами, стремление к добродетели присутствует в человеке изначально. Но когда человек сворачивает с предначертанного пути, он причиняет себе вред, ибо делает то, что противоречит его природе. Можно сказать, человек затевает войну со своей природой.

Мисс Петерсон наклонилась вперед, изображая предельное внимание.