Инферно: Карающее пламя (СИ)

Вот уже не первый день он изображает из себя обязанного этому Флаэртусу, пробует свести знакомство с героями домена и несколькими влиятельными среди остальных демонами, объезжает на кошмаре в сопровождении оставшихся под его властью двух ифритов и трёх гвардейцев — остальные трое были убиты в паре случившихся по дороге сюда стычек — значимые места домена. Форты, шахты… как будто это так уж необходимо. Едва только он получит власть, как можно будет и чужими глазами всё осмотреть, не растрясая зад о не самую мягкую кожу седла. Но нет, весь вчерашний день, вечер и даже часть ночи пришлось провести в этих проклятых разъездах. Потом, уже возвращаясь, переписываться с отцом, докладывая тому, что увидел и какие выводы сделал. Тот же, сравнивая услышанное от сына с тем, что рассказал пока ещё властвующий в домене Флаэртус, указывал Тарганису, в чём тот прав, в чём не очень, а в чём сильно ошибся.

Прав, по мнению Поля Антуана, его сын оказывался в экономической оценке, пользуясь полученными в Сорбонне знаниями. Частично прав в оценке обороны домена, поскольку не успел полностью привыкнуть к тому, что магия вносит очень серьёзные коррективы в обычные, привычные в том мире тактику со стратегией. Видимо, разум у каждого здесь оказавшегося перестраивается с разной скоростью. Вроде как у Флаэртуса, несмотря на его положение обычного, не соскользнувшего игрока, перестройка прошла быстро и до конца. А вот Жан, теперь Тарганис, так и не прошёл этот путь полностью, оставалось сделать ещё какое-то количество шагов.

Серьёзная критика была в другой области. Психология, которую очень уважал Поль Антаун, но почтение к которой так и не сумел, по его словам, передать сыну. Именно её непониманием он во многом объяснял потерю прошлого домена, но особенно утрату контроля над собственным войском. Мятеж, потом переход остатков на сторону первого же попавшегося по дороге князя Инферно. Потому и доказывал отпрыску, что после двух весомых оплеух тот должен радикально пересмотреть своё поведение. То есть тайно то делать может что хочет, раз уж того душа требует, но внешне должен быть если не «святее Папы Римского», учитывая, что для демонов что Папа, что святость одинаково чужеродны, то уж точно соответствовать облику правильного инфернального аристократа.

А с этим почему то не совсем хорошо получалось. Тарганис не мог точно описать возникающие у него ощущения при знакомстве с местными демонами, но были они весьма неоднозначными. И если с ифритами никаких неясностей не возникало — горячие, порывистые, живущие своими эмоциями и страстями — да и большая часть гвардейцев вела себя как и ожидалось от этих недалёких, но сильных созданий, то остальные, с ними оказалось сложнее. Осторожное и в то же время отстранённое любопытство дьяволов. Привычно порочные улыбки и завлекающие позы суккуб, но эта самая порочность и завлекательность были словно бы не рядом, а на другом конце континента.

Хорошо помня, на чём он обжёгся первый раз, Тарганис прежде всего хотел убедиться насчёт суккуб. Пробовал улыбаться, делать комплименты, поскольку получил правильное воспитание и мог, когда хотел, красиво ухаживать. Только первые попытки дали сбой, о чём он поспешил сообщить отцу, выражая обеспокоенность. Тот, понятно, обещал помочь выяснить, в чём тут дело, как следует расспросить Флаэртуса, но не счёл первоочередным. Пришлось приказать Шаолонгу, чтобы тот через завязавшиеся знакомства со здешними ифритами попробовал разобраться. Как раз в скором времени по существу единственный умный помощник должен был постучаться в дверь отведённых ему гостевых покоев.

И точно. Сперва тихий стук и, как только он проворчал нечто, схожее с разрешением войти, в открывшуюся дверь вплыл Шаолонг, окутывающая которого огненная аура была ярче, чем обычно. Значит, ифрит был раздражён, а то и вовсе озлоблен на всё его окружающее. Сильнее обычного. За прошедшее в мире «Лендлордов» время Тарганис научился разбираться в настроении этих полуматериальных существ. Жаль только, что среди демонов они не были самыми влиятельными. Даже князь-ифрит был большой редкостью, что уж говорить о герцоге. Выше же, как он знал, этот вид демонов если и поднимался, то, как говорил один его знакомый: «Это было давно и неправда».

— Дверь закрой!

— Как прикажет повелитель, — льстиво отозвался ифрит, привычно лёгким телекинетическим воздействием заставляя дверь захлопнуться. — Будет ли позволено недостойному слуге рассказать, что ему удалось узнать?

— Для того ты и здесь. Говори.