Инферно (ЛП)

Сделать так, чтобы приснился Доминик, было несложно. Эти сны приходили ко мне, даже когда я не хотела. Даже когда я пыталась вычеркнуть его из своей жизни. Так что, конечно, я заснула с мыслями о нём, и последовавший сон не был неожиданным. И всё же в этот раз он несколько отличался.

Он казался слишком реальным для сна, хотя и таким туманным, обрывочным, что ничем иным тоже быть не мог.

Начать с того, что не было ни единого намёка на алое небо. Только уже опостылевший дождь стучал по оконному стеклу, пока мы с Домиником стояли в его спальне в поместье Хантингтон. Глубокая, пронзительная агония во всём моём теле. Боль была столь невыносимой, что я не могла сделать и вдоха. Даже в этом сне что-то пошло не так, а я никак не могла это исправить.

Доминик обхватил моё лицо ладонями, вырывая из плена боли и возвращая в настоящее. Я прижалась к нему всем телом, как никогда не делала раньше. Это было откровенно и вызывающе. И вот он уже целовал меня, потихоньку подводя к кровати.

Он оторвал губы от моих и что-то прошептал, но слова потонули в оглушительном биении моего сердца. Он замер, пристально глядя в мои глаза, словно ждал ответа. Словно искал в них хоть какой-то намёк, что я поняла его.

Я поцеловала его в губы.

Обхватив меня за талию, он развернул нас и сел на кровать, а меня притянул на свои колени. Влажные пряди моих волос упали на глаза, одежда прилипала к телу, как вторая кожа. Прозрачная, ничего не скрывающая. Но мне было всё равно. Я хотела, чтобы он видел меня всю.

Его глаза поглощали меня, взгляд ласкал тело, подобно бабочкам. Доминик перекинул мои волосы за плечи.

Его губы снова нашли мои, а руки скользнули к краю футболки. Я резко втянула воздух, когда он стянул ткань через мою голову и бросил на пол. Внутри меня оставалась сознательная часть, которая понимала, к чему всё идёт, которая знала, что я пришла сюда именно за этим, и поэтому когда он лёг на спину и увлёк меня за собой, я поддалась без намёка на сопротивление.

Я не была Воином, начавшим апокалипсис, а он не был Воскрешённым, связанным со мной кровью. Мы были просто двумя людьми, которых тянуло друг другу, и отдавались этому влечению в единственном месте, где это было можно.

Его губы нежно прижались к моим, пока мои руки скользнули между нашими телами и начали расстёгивать его рубашку. Я хотела коснуться его обнажённой кожи, проверить — так ли же она хороша наощупь, как выглядит.

Его кадык дёрнулся. Его глаза не отрывались от моих. Губы шептали что-то. Я до сих пор не расслышала ни слова, но знала, что он признаётся мне в любви. Видела это в его глазах, чувствовала сердцем.

И в этот самый момент — именно там и тогда — я тоже любила его.

Кто-то рядом прочистил горло, и этот звук выдернул меня из омута страсти. Опираясь ладонями на обнажённую грудь Доминика, я оглянусь через плечо и увидела Трейса, стоящего у подножия кровати и глядящего на нас.

Совесть ударила меня в живот, когда я увидела боль в его глазах.

Устыдившись, я поспешила слезть с Доминика, но нога запуталась в одеяле. В своей неуклюжей попытке встать с кровати, я грохнулась пятой точкой на жёсткий деревянный пол.

Этот сон с каждой секундой всё больше напоминает кошмар.

— Я понимаю, как это выглядит, — обратилась я к Трейсу, поднявшись на ноги. Я старалась не смотреть на Доминика, который всё ещё лежал полуобнажённый на кровати. Он не шевелился и вообще не издавал ни звука. Возможно, потому что это мой сон, и я так хотела.

Желваки заиграли на лице Трейса, его взгляд не отрывался от Доминика.

— Мне нужно было поговорить с тобой, а я не знала, как иначе встретиться с тобой здесь, — за окном грянул гром, когда я подошла ближе к Трейсу. — Прости, что тебе пришлось это увидеть. Это ничего не значило.

Боль в его глазах усилилась от моих слов, хотя я не понимала почему.

Он медленно оторвал взгляд от Доминика и наконец посмотрел на меня.

— О чём ты хотела поговорить? — его голос звучал тихо и опустошённо.

Я ненавидела себя за то, как поступила с ним, за то, что причинила всю эту боль.

«Это было нужно для дела», — напомнила сама себе.

— У нас есть план. Здесь безопасно говорить? — я оглянулась через плечо, будто ожидая появления Люцифера в моём сне, который окончательно бы превратил его в самый страшный кошмар.

— Пока да, — кивнул он. — Но у меня мало времени.

— Завтра мы доберёмся до сестёр Родерик. Если кто-то и знает, как изгнать Люцифера из твоего тела, так это они.

Он зажмурился.

— Джемма…

— Мне нужно, чтобы ты продержался ещё немного, хорошо? — я обняла его за талию, желая снова ощутить его тепло. — Мне жаль, что с тобой такое произошло, Трейс, но, Богом клянусь, я всё исправлю. Я верну тебя назад. Обещаю.

— Джемма, я не вернусь, — сказал он, мягко убирая мои руки.

Моя нижняя губа дрогнула, хотя я не проронила ни слова. У меня в голове не укладывалось, почему он так говорит. И, честно говоря, его слова парализовали меня. Неужели он уже сдался? Разве он не хочет вернуться?

— Я не понимаю, — мой голос был полон боли и растерянности.