Инфернус-Парадайз

– Да. Оно сейчас мерцает зелёным. – ответила Светлана.

– Сейчас не пугайся, просто проверка… – спокойно и с улыбкой сказал он.

Роман нашел в бардачке грецкий орех и кинул в Светлану. Орех не долетел около 5 сантиметров и упал вниз.

– Попал? – спросил он.

– Нет, он не долетел… – удивлённо ответила она.

– Штуковина, поддерживай на среднем уровне Охранительницу. – приказал Роман.

Кольцо на пальце Светланы стало мерцать оранжевым.

Трасса 888.

Ведь вот незадача. Смотря на спидометр и нажимая гашетку до отказа, понимаешь – глупость в том, что попытка найти "Крутящий момент" – отнимает драгоценное время. Не важен опыт или количество "часов налёта" – внимание потеряно. Ты смотришь не на дорогу, а куда-то не туда. Это жажда скорости, но не средство достижения цели. Цель: Гран-При. Летчиков-испытателей обучают контролю состояния. Когда посторонние мысли не мешают, сознание в полном спокойствие, однако напряжено. Это позволяет держать всю картину в целом. Хорошо быть летчиком-испытателем и критически мыслить в любой ситуации. Но я всего-лишь гонщик. Мой стимул – мои "друзья", а главное достояние – Жаннет, хотя после химической завивки, её волосы стали больше походить на морскую швабру. Тяжелая мысль о том, что буквально несколько часов мы поссорились. Её новый друг, который согласился подвезти её на работу, представившийся геем – не то чтобы не внушал доверия. Скорее наоборот. Я высказал ей все что думаю насчет встречи с другими мужчинами, особенно когда такие "теплые обнимашки". Не верю в дружбу между мужчиной и женщиной, даже если он гей. Личный опыт показал, что странно, когда вместо привычного "Привет!" и махом рукой в нашем кругу знакомых – были использованы "дружеские объятия". Жаннет вроде расстроилась. Но скупо. На трэк меня вывело не желание достигнуть цели, а желание доказать ей, что я смогу… – и был слегка на взводе. Ну не получается оставаться до конца быть уверенным что он не трахает её где-нибудь.

"В жизни… В жизни случается всё только лучшее. Не потому что жизнь может быть плохой или хорошей. Жизнь идеальна в её себестоимости. Расслабься. Получай удовольствие."

Что-то не то. Такое впечатление, что голос, который прозвучал в голове был не совсем моим. То есть как.?. Мысль здравая. Но как-то звучит странно. В обычной жизни я не задаюсь такими вопросами.

Неожиданно, из под капота автомобиля вылетела какая-то деталь, ударила в лобовое стекло – отвлекла внимание и пока я пытался понять что произошло – произошло вот что: "Руки рефлекторно сделали движение влево, нога ослабла в судороге, голова потеряла центральный взгляд и мозг сосредоточился на боковом зрении. Крутящий момент был достигнут, но …".

"Ау. Есть кто-нибудь? Включите свет!".

Представьте. Есть понятие времени, есть понятие пространства. Но есть не только место где все это сходится и расходится, как определение. Есть олицетворение пространственных связей, которые объединяют все это воедино, без воздействия друг на друга.

Вспомните сказочника Оле-Луколе. Но что если сказки – больше не сказки? Если история и события состоят всего-лишь из звуков и нот? Что если ничего нет, но всё есть? Кто будет смотря на определение действительности смотреть со стороны?

Дверь палаты отворилась. На чуть подсознательном уровне юноша почувствовал присутствие человека. В виду того, что сознание не совсем еще было подконтрольно – он разглядел безликий силуэт. Позже, воспоминания нарисовали следующую картину: перед ним стоял в черном одеянии молодой человек, в странном головном уборе, пенсне-монокле и держал в руке часы-секундомер. Дело в том, что это было нелепо. Мало того что нелепо, это выглядело убого. Поэтому данное воспоминание вызывало улыбку и потом он частенько рассказывал об этом, как о личном сумасшествии.

"Без лица." гулким эхом разносилось по тонким нитям сознания.

"Он без лица…"

Юноша проснулся. С момента аварии прошло уже больше трёх дней. По крайней мере судя, по затекшим ногам и больной голове – казалось что так и есть. Хотелось есть. И вот такие пироги. Что есть подруга, что на деле – не принесла вдруг пироги. Не то чтобы готовить не умела, а то что между прочим делом – тот друг, что другом для неё и оказался – вдруг неприятелем тому мужчине оказался. В тот самый миг, когда она чуть улыбаясь, с коллегой – с парнем попрощалась. Стук сердца. Стук словно стух. Он был ударом ниже паха.

"За что? Ведь я не знал до ныне страха: её как женщину вдруг потерять. Я не могу понять – что в нём она нашла?!"