Информатор

Присяжные, просовещавшись шесть часов, признали виновной всю пятерку. На следующей неделе Пола Гэллоуэй поднажала, требуя для всех пятерых смертного приговора, но добилась не всего, чего хотела. Присяжные без колебаний приговорили к смерти Вонна Дьюбоза и Хэнка Скоули. Вонн отдал приказ, на Хэнке была детализация. Но осведомленность о плане акции братьев Мейтонов и Рона Скиннера осталась под сомнением. По закону член банды виновен в ее преступлениях, не важно, участвовал он в них или нет, но присяжным не хватило духу приговорить к смерти и эту троицу. Они назначили им пожизненное заключение без права на условно-досрочное освобождение.

Расправившись с «кузенами», Пола Гэллоуэй проявила больше готовности к досудебным сделкам с ответчиками по RICO. Большинство согласились признать вину и в обмен были приговорены к умеренным срокам, в среднем по пять лет каждому.

Но одному, давнему исполнителю мелких поручений, пользовавшемуся доверием «кузенов», по имени Уиллис Моран, сидеть в тюрьме не захотелось. Его брата изнасиловали и убили в заключении, и Уиллис страшился подобной же участи. Допрос за допросом он намекал, что кое-что знает об убийстве Сона Разко и Эйлин Мейс, а также об исчезновении тюремного доносчика Диггера Роблеса. У ФБР не имелось специального намерения засадить Морана в тюрьму надолго, да хотя бы и на короткий срок, вследствие чего была заключена досудебная сделка, по которой он отсиживал только уже проведенный в заключении срок, то есть выходил на свободу после суда.

Моран годами имел дело с Дельгадо, которому Вонн предпочитал поручать «мокрые» дела. Ветеранам банды было хорошо известно, как ловко у Дельгадо получалось убирать неугодных. Скорее всего, он и прикончил Сона и Эйлин.

Элли Пачеко без большой охоты открыл в истории Дьюбоза новую страницу.

Через два месяца после процесса по делу об убийстве в зал федерального суда в Таллахасси ввели Клаудию Макдоувер и Филлис Турбан со свитой адвокатов. Обе уже признали себя виновными в подкупе и в отмывании денег. Оставалось вынести приговор. Судья начал с Филлис: от души ее выбранив, он объявил приговор — десять лет.

Речь судьи, клеймившая Клаудию, была достойна анналов. Он хорошо подготовился: в ход пошли и «умопомрачительная алчность», и «тошнотворная лживость», и «трусливое предательство доверия избирателей». Стабильное общество зиждется на верности справедливости и правосудию, и судьям, «таким, как мы с вами», надлежит обеспечивать защиту всех граждан от гнили, насилия, сил зла… Судья был то язвителен, то насмешлив, но не проявлял ни малейшего сочувствия. Его разоблачительная тирада затянулась на полчаса и многих в зале суда немало удивила. Клаудия, хрупкая, исхудавшая за почти полтора года на тюремной кормежке, старалась стоять как можно прямее и мужественно принимать удары. Всего однажды она покачнулась — видимо, не выдержали и подкосились колени. Она не пролила ни слезинки и ни разу не оторвала от судьи взгляд.

Он приговорил ее к двадцати пяти годам.

Лейси, сидевшая в первом ряду, между Элли и Джо-Хелен, почти готова была ее пожалеть.