Информаторы (СИ)

Безусловно, полковник-федерал понимал это ничуть не хуже Парфена. Иначе он просто бы не затронул эту тему. Значит, у него было что сказать.

— Так вот, предполагается, что вам поменяют не только документы, но и внешность слегка подправят. К несчастью, ваши недруги уже постарались в этом направлении. Так вот в итоге и получится новый человек, с новым лицом и новыми документами. Кроме родных и вашей жены… Кстати, ведь Таня ждет ребенка?

— Да, ждет.

— Вот и подумайте, где вам лучше быть: на воле с ней или на зоне с Калганом. О своем решении сообщите Олегу Андреевичу. Все, до встречи, — это касалось уже только бывшего муровца, а ныне, как стало ясно, офицера ФСБ.

Полковник демонстративно посмотрел на часы и покинул холл. За здоровенным дубовым столом остались двое мужчин — Гришка и капитан. Правда, скоро к ним присоединился врач, отходивший на время разговора куда-то. Таня тоже спустилась со второго этажа, где им была отведена спальня.

— Хозяйка, — оторвавшись от дум, весело глянул на красивую медсестру следователь. — Ты как, обедом мужчин кормить собираешься?

— Через десять минут борщ будет готов!

— У-у, здорово!.. — радостно потер руки Тарасов.

И совершенно ничего сейчас в нем не напоминало того сосредоточенного офицера, каким он был всего несколько минут назад.

Борщ действительно получился славный. Некоторое время сидящие за столом мужчины молча работали ложками, воздавая должное поварскому умению.

После обеда Гришка с сигаретой вышел на улицу. Думка в те минуты у него была только одна: связываться ему с ФСБ или нет? Точнее сказать, то, что он впряжется в это дело, Парфен про себя уже решил. У него действительно просто не было другого выхода. Он размышлял лишь над одним обстоятельством — как бы не лохануться во второй раз, какие бы предварительно получить гарантии, что его вторично не кинут?!

Сигарета была выкурена, а Гришка так и не придумал, как бы ему подвязать федералов. Так или иначе, но получалось, что ему приходилось верить им на слово. Парфен поморщился и хотел вернуться, как дверь открылась и на осенний морозец вышел Олег Андреевич.

— Погоди-ка, — остановил он парня, собирающегося вернуться в тепло. — Одень куртку, прогуляемся. Пошли к озеру, — предложил капитан.

— Пошли, — Гришка не имел ничего против.

Ледяная кромка у берега стала больше. Несильный ветерок создавал мелкую рябь на поверхности озера и играл желтым камышом у противоположного берега. Гришка молчал, ожидая начала разговора. Тарасов — тоже. Так продолжалось довольно долго. Со стороны могло показаться, что люди просто пришли полюбоваться красотами природы.

Олег Андреевич все же прервал затянувшуюся паузу.

— Когда я сказал твоей Тане, что дело это для меня личное, я ее не обманул, — неожиданно произнес он, не глядя на Парфена. Тот терпеливо ждал.

Поискав глазами, Тарасов увидел поваленный ствол осины и направился к нему. Гришка следовал за ним. Он интуитивно чувствовал, что Тарасов решил ему рассказать о чем-то своем.

— Артем Михайлович был для меня как… Я пришел после института сопливым пацаном. Он меня учил азам сыскного дела. Он тогда старше меня по званию был. Так получилось, что жизнь по-своему повернула… Так вот, я обязательно доканаю гадов, из-за которых погиб мой друг! — вдруг зло рубанул ладонью воздух Тарасов после очередной паузы. — Поможешь ты нам или нет, но я их достану!

Гришка чувствовал душой, что это совсем не рисовка и обещание свое капитан сдержит.

— Вашему полковнику можно верить? — спросил он скорее ради проформы. На слово кому-либо верить он давно уже разучился. Не дожидаясь ответа, Парфен задал тут же новый вопрос: — Олег Андреевич, как вы в федералах оказались, если не секрет, конечно?

— Да как раз из-за твоего дела. Вернее, из-за своего. Гибель друга стала моим делом. Мне же после того суда дали майора и следственный отдел под начало. Ну, я со всем усердием и принялся за дальнейшее расследование! Мне намекнули, что это нежелательно. А затем… э-эх!.. Затем все так же, как в свое время у покойного Артема Михайловича, — подстава, вновь капитанские погоны и перевод на нижестоящую должность! Непрозрачный такой намек: «Будешь дергаться — еще получишь!» Я дернулся… Вот и пришлось уходить из милиции.

Олег Андреевич опять замолчал на некоторое время, словно заново переживая в душе недавнюю боль.

— Хорошо, старый учитель еще жив, храни его бог! Связи у него еще те — с застойных времен! Я после юридического у них в следственной бригаде стажировался. Старик тогда старшим следователем был. Ходакова он прекрасно знал. С Артемом Михайловичем бок о бок лет пятнадцать проработал! Потолковали с ним, он-то мне и помог с трудоустройством. Вот так и получилось, что я занимаюсь все тем же делом, только в другом уже ведомстве!

— А у федеральной службы какой к этому делу интерес? Насколько я знаю, они простыми бандюками не занимаются!

— Интерес есть. Вот об этом я хотел с тобой поговорить, — покосившись на него, произнес Тарасов. — Но только после твоего ответа.