Информация и человек

Итак, способность мозга к мгновенному объединению множества непонятных сознанию признаков позволяет распознать возможное начало опасного процесса и предпринять необходимые профилактические меры для его пресечения. И это, естественно, резко повышает степень безопасность жизни. Но логика наших рассуждений содержит как минимум два спорных момента. Во-первых, может показаться, что для распознания опасного процесса вовсе не обязательно объединять в одно целое множество каких-то там признаков, здесь нужен только жизненный опыт. Например, в «Капитанской дочке» молодой Гринёв не придал значения облачку на горизонте, а его ямщик встревожился, потому что для него это воздействие являлось информацией о приближении бурана (он имел соответствующий опыт в данном вопросе, то есть имел в своём сознании определённую систему обработки этого воздействия). Заметим, что ямщик ориентировался не на какое-то неопределённое чувство, а на вполне конкретное информационное воздействие, свидетельствующее о начале конкретного опасного процесса. Во-вторых, в большинстве случаев, грубое слово или грубый толчок вовсе не ведут ни к каким плохим последствиям, а человек всегда реагирует на это очень остро. И даже бывают случаи, когда у человека резко портится настроение лишь при одном упоминании о каком-либо оскорблении, которое было нанесено ему много лет назад. Ни о каком опасном процессе здесь не может быть и речи, но неприятное ощущение вырабатывается. Похоже, что в данном случае реакция на полученное воздействие явно неадекватна.

Действительно, бывает масса ситуаций, когда всё предельно ясно и никаких нелогичных ощущений сознание не испытывает. Но ведь мы сейчас специально заостряем внимание именно на таких случаях, когда возникающее чувство дискомфорта кажется (со стороны, конечно) не адекватным степени опасности. И не случайно делаем акцент на ситуациях, касающихся отношений между людьми. Именно здесь зарождаются эти самые непонятные ощущения дискомфорта. При возникновении опасности со стороны природных сил никаких непонятных ощущений не возникает, здесь всё зависит только от знаний о природных явлениях. (В примере из «Капитанской дочки» речь шла об угрозе со стороны природного явления, а не со стороны других людей.) Но в чём же принципиальное отличие опасности «природной» от опасности «человеческой»?

Прежде всего в том, что природные катаклизмы, в отличие от различных «неполадок» в человеческих взаимоотношениях, возникают сами по себе, независимо от нашего поведения, и их возникновение нельзя пресечь никакими действиями. Соответственно, никакое чувство обиды или оскорбления не может в данном случае побудить человека совершать рациональные поступки. Стихийных бедствий боятся, от них всегда пытаются спастись – укрыться, убежать, уехать. Но не обижаются на них. В этих случаях ни обида, ни гнев не могут направить человека на нужные действия. Но, к счастью, природные явления в своём возникновении имеют определённые закономерности, которые можно изучить, и в большинстве случаев достаточно чётко прогнозировать развитие событий. И если человек сумел заранее распознать зарождение потенциальной опасности со стороны природных сил, то он практически всегда чётко осознаёт, что же надо предпринять, чтобы не стать жертвой этого процесса.

В области человеческих взаимоотношений ситуация совсем иная. Здесь как раз всё в очень большой степени зависит от самого человека, от его поведения. И возникающие чувства дискомфорта (оскорбления, обида, гнев) побуждают, и даже заставляют не просто бурно отреагировать, но и, в дальнейшем, поразмыслить над стратегией своего поведения, чтобы понять допущенные ошибки и вести себя соответствующим образом. (Возможно, известную заповедь «Если тебя ударили по левой щеке, подставь правую», надо понимать не как непротивление злу насилием, а в том смысле, что если ты получил неприятность от кого-то, то тебе же и надо понести за это наказание: ты виноват в том, что как-то не так себя вёл.) Конечно, здесь далеко не всегда ясно, в чём же ошибка и как надо в дальнейшем вести себя, чтобы подобные ситуации не повторялись. Но возникающие при оскорблениях различные ощущения дискомфорта вовсе и не «диктуют» конкретные действия, а побуждают, по большому счёту, «включить» творческий процесс и найти «дефекты» своего поведения, приведшие к такой ситуации. Именно поэтому различные «душевные раны» так нелегко забываются, и именно в этом принципиальное отличие поведения человека от поведения зайца: заяц не может творчески мыслить, и, как следствие, в его арсенале есть только одна «профилактическая мера» – бегство.

И хотя, как отмечалось выше, вызванные подобными ощущениями действия зачастую оказываются излишними, не предпринимать профилактических мер нельзя. Далеко не из каждой искры возникает пожар, но если не предпринимать профилактических мер, то пожар обязательно рано или поздно случится.

***