Информационная работа стратегической разведки. Основные принципы

У специалиста любой профессии почти нет оснований особенно волноваться в случае, когда он чувствует, что на данной работе его ограничивают, мешают ему расти. Если такой специалист действительно способный человек, он потеряет мало, а выиграть может много, перейдя на работу, где его возможности будут лучше оценены.

В ином положении находится разведчик. Допустим, я приложил максимум усилий, чтобы стать высококвалифицированным офицером информации. Допустим, я составлял в течение многих лет проекты важнейших информационных документов по своей отрасли работы. Допустим далее, что по тем или иным причинам взгляды моего начальника на информационную работу отличаются от моих. Допустим, наконец, я лично не нравлюсь ему. В отличие от специалистов почти всех прочих профессий я не могу найти нового хозяина, сохраняя свою прежнюю профессию. За пределами разведки я не завоевал себе репутации специалиста. Я не могу продемонстрировать возможным новым работодателям совершенно секретные доклады, справки, которые я делал.

Если я перейду на новую для меня работу, я потеряю квалификацию разведчика, которая была приобретена ценой таких больших усилий в течение многих лет и которой я так гордился.

АНГЛИЙСКИЙ ПРИМЕР

В годы второй мировой войны в течение некоторого времени английский государственный деятель Дафф Купер возглавлял министерство информации Великобритании. Нарисовав довольно яркую картину работы министерства, Дафф Купер [98] показал некоторые особенности этого ведомства, совпадающие с только что отмеченными нами особенностями информационной службы. Ниже приводится лишь несколько цитат из книги Купера, в которых он характеризует состав своего министерства. То же самое можно сказать и о некоторых органах американской разведки. Купер пишет:

«Бывших послов… у нас имелось сколько угодно. Лучшие юристы использовались на незначительных постах… все были готовы работать круглые сутки… настолько они горели желанием способствовать успеху общего дела…

Основной недостаток персонала министерства состоял в том, что в нем работало слишком мало обычных чиновников гражданской службы и слишком много блестящих дилетантов. «Разочарование» — вот то слово, которое мне чаще всего приходилось слышать и которое я начал ненавидеть. Изо дня в день ко мне приходили замечательные, хотя и временные, работники, чтобы подать заявление об уходе. Каждый раз выставлялась одна и та же причина — невозможность осуществить свои планы и замыслы. Рождавшиеся у них в голове блестящие идеи они докладывали своим начальникам, которые либо вовсе отвергали эти идеи, либо изменяли их в такой мере, что они теряли свою ценность. Если бы эти работники министерства были кадровыми чиновниками гражданской службы, их не удивляло и не огорчало бы подобное положение. Но, поскольку они не привыкли к такому к себе отношению, это их удивляло и возмущало».

С точки зрения интересов дела я не согласен с тем способом выправления положения, который фактически предлагает Купер. Ведь он чуть ли не прямоговорит, что положение в министерстве улучшилось бы, если бы в нем работало меньше служащих, действительно заинтересованных в достижении значительных успехов в своей работе. Мысль Купера о том, что работа министерства улучшилась бы, если бы в нем работало больше кадровых чиновников гражданской службы, которых «не удивляет и не огорчает», когда их предложения отвергают, напоминает то, что говорится в так называемом десятом изречении из проповеди на священной горе: «Благословенны те, кто желают малого, ибо они получат желаемое».