Информационная война масонов, масонских символов и ритуалов - против Человечества (СИ)

До того как его превратили в руины, Парагвай представлял собой исключение среди латиноамериканских стран: парагвайцы были единственной нацией, не изуродованной иностранным капиталом. Долгие годы (с 1814 по 1840), железной рукой поддерживая порядок, диктатор Гаспар Родригес де Франсиа растил, словно в инкубаторе, независимую и устойчивую экономику, развивавшуюся в полной изоляции от мира. Государство, имевшее неограниченную власть и проводившее политику патернализма, вытеснило национальную буржуазию, заняло ее место и взяло на себя ее роль: сформировать нацию, распределить ее ресурсы и распорядиться ее судьбой. Выполняя задачу подавления парагвайской олигархии, Франсиа опирался на крестьянские массы. Он добился мира внутри страны, установив жесткий "санитарный кордон" между Парагваем и остальными странами, образовавшимися на территории бывшего вице-королевства Ла-Плата. Экспроприация, ссылки, тюрьмы, преследования и денежные штрафы - все это было пущено в ход не для того, чтобы упрочить господство землевладельцев и торговцев в стране, а, наоборот, для его ликвидации. В Парагвае отсутствовали, да и потом не появились, какие бы то ни было политические свободы и оппозиции, но в тот исторический период только те, кто потерял былые привилегии, тосковали по демократии. Когда Франсиа умер, в стране не было крупных частных состояний, и Парагвай был единственным государством в Латинской Америке, не знавшим нищенства, голода, воровства; путешественники находили здесь оазис спокойной жизни посреди континента, сотрясаемого бесконечными войнами. Побывавший здесь североамериканский агент Гопкинс в 1845 г. информировал свое правительство о том, что в Парагвае "нет ни одного ребенка, не умеющего читать и писать...". Это была единственная страна, взор которой не был прикован к заморским берегам. Внешняя торговля не стала здесь стержнем национальной жизни; доктрине либерализма, которая идеологически соответствовала потребности в создании мирового капиталистического рынка, нечем было ответить на вызов Парагвая, брошенный им в начале прошлого века, - страны, вынужденной развиваться в изоляции от других наций. Уничтожение олигархии позволило государству взять в свои руки основные рычаги экономики и последовательно проводить политику автаркии, замкнувшись в своих границах.

Аргентинская республика, не желавшая примириться с самостоятельностью Парагваем, объявила ему войну, продолжавшуюся 7 лет (1845-1852), во время которой два восточных аргентинских штата, Корриентес и Энтре Риос, стояли на стороне Парагвая В 1852 г. Аргентина согласилась признать независимость Парагвая.

Не правда ли, дорогой Читатель, как это всё похоже на события последних лет в Африке, Европе, Среднем Востоке и в Центральной Азии. Обращаем внимание читателей, что в Парагвае смертью храбрых пало множество его жителей, которые были, как бы не вполне коренные многонациональные парагвайцы, смешанные с европейской кровью конкистадоров, но с проснувшимися неистребимыми "менталитетами противостояния" англосаксам. Всё перемешалось в исторических многонациональных котлах Человечества:

- во всё ещё колониальной, "латинизированной", в прошлом - Америки, ПОДНИМАЮЩЕЙСЯ С КОЛЕН;

- в "мусульманизирующейся" в настоящее время, ПАДАЮЩЕЙ НА КОЛЕНИ Западной Европы;

- во взрывающемся, ВСТАЮЩЕМ НА НОГИ - мусульманском мире Азии.

Но что будет дальше, куда идёт-бредёт-эволюционирует англосаксонский мир масонства - катализатор общемирового хаоса, ЕЩЁ НЕ ВЕДАЮЩИЙ О СВОЕЙ ОБРЕЧЁННОСТИ?

Общемировое масонство - на марше. Что дальше?- "Куда идём мы с Пятачком? Большой-большой секрет!".

- Скорее всего - ведает.

Волгоград 21 марта 2018.