Информационное общество и международные отношения

Наиболее верной представляется точка зрения ряда наших политологов (например, А. И. Ракитова), что технологию любого рода можно понять только в связи с социальной структурой, в рамках которой происходит ее использование. Поэтому можно говорить о феномене «технологической культуры», которая, с одной стороны, влияет на формирование социально-политической сферы власти, а с другой стороны – сама определяется уровнем развития демократических институтов в практике социальной жизни. Если в развитых странах политические системы способны воспринять технологические инновации без отказа от основополагающих традиций и политических институтов, то в развивающихся странах информационные технологии могут лишь усилить авторитарные режимы, создавая необходимые условия для контроля за гражданами.

«Технологическая культура» – это производная от политической культуры общества, поэтому степень и качество использования информационных технологий свидетельствуют о характере политической системы того или иного государства. В последнее время много говорится о расширении участия граждан в общественном управлении благодаря интерактивной компьютерной связи, т. е. возник вопрос о перераспределении властных полномочий между представительной и прямой формами демократии.

Концепция «демократия участия»

Рассматриваются возможности электронного расширения прямой демократии. Основные положения концепции «демократии участия» сводятся к следующим:

• правительство граждан должно заменить правительство профессионалов;

• прямая демократия становится альтернативой представительной форме власти;

• прямое самоуправление приходит на смену власти бюрократов.

Информационные технологии выступают как средство децентрализации, демократизации и обеспечения прав граждан. С их помощью становится возможным:

• участие граждан в управлении обществом с помощью электронных опросов общественного мнения (плебисциты);

• создание общенациональных систем дебатов, региональных ассамблей местных жителей («ассамблеи соседей»), организация гражданского обучения политической культуре и т. д.

Одним словом, не выходя из дома каждый гражданин может участвовать в электронных политических форумах, активно вникать в животрепещущие проблемы страны. В свое время Аристотель сказал, что идеальный размер для демократического государства определяется дистанцией, которую гражданин может пройти за день, чтобы иметь возможность посещать народное собрание. Однако в современных информационных условиях дистанция становится скорее функцией не пространства, а времени. Человеку теперь совсем не обязательно вообще выходить из дома, чтобы с помощью интерактивной связи принимать участие в общественной жизни. Возможности интерактивной связи высоко оцениваются рядом политологов как способ технологического преодоления политической апатии граждан. «Если считать процент фактически голосующих избирателей критерием демократизма политической системы, то современная американская система намного менее демократична, чем любая другая западная политическая система, предполагающая свободные выборы» [Burnham, 1983, p. 121].

Для преодоления политической апатии необходимо научить людей демократии, чему и должны помочь компьютерные технологии, которые видятся сторонникам концепции «демократии участия» инструментом для возрождения прямой античной демократии. Бесспорно, развитие тех или иных форм демократии участия фактически ведет к большему учету общественного мнения в принятии властных решений. Однако выраженная в электронных референдумах или теледебатах народная воля представляет собой волю более активной части граждан, но считать референдум выражением общей воли граждан нельзя. Как отмечал в свое время Дж. С. Милль, привлечение всех к участию в законодательстве создает для общественного мнения лишь возможность проявиться с большей силой; оно не может переродить самого общественного мнения – пассивности, разделений на отдельные и противоречивые голоса, его зависимости от известного руководства активных политических деятелей.

Фактически речь идет о «тирании общественного мнения», когда умелые демагоги, харизматические лидеры с диктаторскими замашками могут умело воспользоваться «мнением человека с улицы», чье «некомпетентное большинство» отнюдь не будет означать правильность выбора. История дает классический пример – смертный приговор Сократу, подтверждающий положение о том, что справедливость какого-либо суждения определяется внутренними признаками, а не количеством признающих голосов. Можно заметить, что один из принципов средневекового правления в Европе состоял в следующем: голоса следует взвешивать, а не считать.

Развитие прямой компьютерной демократии вызывает ряд противоречивых оценок:

• возрастает роль рядового гражданина в принятии решений законодательного характера. Высказанное многомиллионной аудиторией мнение не может не быть учтено парламентариями (например, проведение электронных плебисцитов по вопросам запрещения абортов или отмене смертной казни);