Инфракрасный

За несколько кварталов от Станции было спокойнее. И гости из иных миров попадались реже. Мартин поймал такси.

Садясь в машину, он заметил зелёного гуманоида. Гуманоид слабо повизгивал, а двое милиционеров охаживали пришельца дубинками.

Мартин вздохнул и отвернулся. Брата по разуму – жалко. Но московской регистрации ещё никто не отменял…

Он вдруг вспомнил гипотезу одного российского учёного. Этот саратовский психолог в результате кропотливых наблюдений сделал вывод: менты – лишены разума. Особенно, столичные. “Глупость, – подумал Мартин, – А как же звёздочки, как же кокарды?…”

Он опять оглянулся. На лице лейтенанта, в очередной раз заносившего дубинку, явственно читалось интеллектуальное усилие.

“Конечно, глупость, – решил Мартин, – Просто разум иногда имеет такие причудливые формы…”

И всё таки здорово, что у него с регистрацией всё в порядке.

Летний вечер обещал быть спокойным и размеренным. Добравшись до родной квартиры, усталый “охотник” скинул рюкзак. Драгоценную книгу бережно распаковал и положил на письменный стол.

Дальше начались сюрпризы. Едва он выбрался из душа – требовательно дзынькнул видеофон.

Мартин проигнорировал. Видеофон не унимался. Пришлось нажал кнопку. Вспыхнул экранчик и Мартин понял, что не ошибся в худших ожиданиях.

– Я тебя не оторвал? – ласково сощурился дядя.

– Только что вернулся на Землю…

– Значит я – вовремя!

– Ага, – зевнул Мартин.

– Горю желанием обнять дорогого племянника!

Старых родственников надо уважать.

– Давайте завтра…

– Нельзя, племяш! Праздник-то сегодня!

– Ладно, часа через два подъеду…

– Зачем утруждаться, – улыбнулся дядя, – Я уже здесь, внизу…

Отключив видеофон, Мартин чертыхнулся. И принялся пожарными темпами наводить порядок. Едва он успел засунуть книгу чукотских сказок на самый верх шкафа, в дверь требовательно позвонили.

– Сколько же мы с тобой не виделись?! – прочувствованно вздохнул дядя, крепко обнимая племянника.

– Полторы недели, – уточнил Мартин.

– А будто полгода прошло, – развёл руками дядя. И из объёмистого пакета достал не менее объёмистую бутыль. Бутыль была полная. Но без наклейки.

– Водка? – спросил Мартин.

– Обижаешь, племяш. С моей-то печенью… Натуральный самогон.

Мартин вздохнул и отправился на кухню. Когда он опять заглянул в гостиную, дядя держал в руках книгу – разумеется, именно ту.

– “На крыше дома отдыхало стадо тюленей. “Однако, явка провалена,”– понял Штирлиц”…

Дядя захлопнул книгу и укоризненно уставился на племянника:

– Эх молодёжь, молодёжь… Всё легких путей ищите.

Мартин отвёл глаза.

– Скользите по поверхности, не проникая в глубину.

– Это же чуждый разум! Туда не проникнешь…

– А поговорить по душам? Может они бы и сами всё выложили!

– С ключниками? – округлил глаза Мартин.

– Да что ты вообще знаешь про трудности? – неожиданно взорвался дядя, – Попробовал ты во времена СССР съездить в Гвинею и убедить тамошних каннибалов в преимуществах развитого социализма?!

Мартин виновато пожал плечами.

– И как… удалось?

– Ещё бы, – кивнул дядя, – Американцы, вон, до сих пор переубедить не могут!

Старый родственник примирительно улыбнулся:

– Ладно. Наливай.

– Что хоть празднуем?

– Ну, ты даёшь, племяш! Забыть про 611-ю годовщину Грюнвальдской битвы!…

Дальнейшая беседа шла мирно и непринуждённо. Единственные разногласия возникали по технических вопросам. Мартин достал хрустальные рюмки. И тут же узнал, что натуральный неразбавленный самогон полагается пить из гранёных стаканов.

Экзотические ёмкости, в результате долгих поисков, удалось обнаружить в кладовке. Водрузив их на стол, Мартин расслабился, однако ребром встал вопрос о закуске. Дядя, как истинный гурман, отказался закусывать самогон чедером и шпикачками.

К счастью, всё необходимое было у дяди с собой – три банки кильки в томате и два сырка “Дружба”.

Наполнив стаканы до краёв, он провозгласил:

– За встречу!

Последующие тосты вспоминались Мартину смутно. Кажется, пили за героев Грюнвальдской битвы… Что-то насчёт мировой гармонии… Потом за Высший Разум. Ага. За него пили целых два раза.

Дядя время от времени нюхал плавленый сырок и что-то объяснял. Какие-то глубокие философские понятия. Единственное, на что был способен Мартин – кивать и поддакивать.

– … Не ищи лёгких путей, племяш. Иногда надо бросить вызов судьбе…

Потом Мартин очнулся – один в опустелой квартире. С сырком “Дружба” крепко зажатым в кулаке.

Покосился на часы – глубокая ночь.

В голове шумело.

Бутыль исчезла. По-видимому, туда же куда и родственник.

Книга чукотских сказок была на месте.

Мартин добрался до ванной и сунул голову под холодный душ.

Сознание чуть прояснилось. И сразу ожило беспокойство – где дядя? На него это совсем не похоже…

“Надеюсь, я его ничем не обидел?”

Попробовал восстановить в памяти разговор.

Без толку…

Что-то важное было сказано. Но что именно?…

Он отправился на кухню и трясущимися руками нацедил в кружку пол-литра огуречного рассола.

Дзынькнул видеофон. Мартин чуть не выронил банку с огурцами. И бросился в гостиную.

Пять минут спустя, он был уже одет. Стрелки часов ползли медленно, но неотвратимо.

Он успеет. Должен успеть.