Инг-Мари. Виртуоз магического сыска

Кажется, пора завести привычку запирать ее, по крайней мере, такова была первая мысль, которая посетила Эбби в этот момент. Вторая мысль так толком и не оформилась, потонув в почти детском восторге.

– Ну? Что скажешь?

Реми покрутился, как заправская кокетка. И, стоит признать, он был невероятно, потрясающе хорош.

– Почему не убрал волосы? – спросила Эбби, чтобы скрыть свои чувства. Фэйри всегда заплетал свои длинные белые волосы в косу, а сегодня оставил распущенными. В таком виде они спускались почти до самой поясницы. Наверное, жутко неудобно.

– Плохой ты инспектор, Лерой, – усмехнулся он. – Плохой, но симпатичный.

Эбби почувствовала, как смущенно краснеет, щекам стало горячо. Она дернула головой, забыв об осторожности, но завивка держалась хорошо.

– Не хочешь, не говори.

– Наши мужчины не убирают волосы, это их гордость и признак особого положения перед людьми, – признался Реми.

– А ты почему убираешь?

– А я особенный. Разве не заметила?

Он галантно подал ей руку, и Эбби неловко шагнула ему навстречу. Каблук подвернулся, Эбби поняла, что не устоит на ногах, и тихо вскрикнула, приземлившись точно в распахнутые объятия фэйри.

– А дело совсем плохо, если ты уже падаешь к моим ногам, а мы еще даже не вышли из спальни, – хихикнул Реми. – Или, может, к демонам оперу, останемся тут?

Эбби как могла гордо выпрямилась и поправила вуаль.

– Не думай о себе слишком многого.

– Поверь, я еще себя недооцениваю.

Эбби обреченно закатила глаза и отвернулась проверить содержимое сумочки.

– Кто этот человек рядом с тобой?

Реми в это время беспардонно изучал фотографию, которую Эбби поставила пока на тумбочку, точнее, положила изображением вниз, но кое-кто не постеснялся протянуть к ней руки.

– Положи на место, – приказала Эбби, чудом не срываясь на крик. Не хотелось, чтобы хоть кто-то прикасался к ее самым дорогим воспоминаниям. – Не надо лезть, куда не просят.

Голубые глаза Реми посветлели, и у Эбби отчаянно зачесалась шея.

– Что? – Реми моргнул, с некоторым удивлением наблюдая, как Эбби старательно скребет за головой ногтями через перчатку.

– Просто положи на место, что взял, и пошли, – огрызнулась она, но уже более спокойно.

К зданию оперы подъехали точно к сроку, оставалось достаточно времени, чтобы привести себя в порядок в дамской комнате и чинно прошествовать в зал. На их пару посматривали с деликатным любопытством, и Реми, вопреки опасениям, вел себя прилично – сдержанно, степенно, был элегантным, но не манерным. То есть явно старался не ударить в грязь лицом. Темный костюм-тройка по фигуре и струящийся по спине водопад белых волос, безусловно, не могли не привлекать внимание, так что Эбби быстро забыла об этом, тем более что следовало и за собой следить тоже.

Опера была не менее впечатляющей и роскошной внутри, чем ее сияющий огнями фасад – снаружи. В фойе в большом количестве висели афиши и фотографии оперных звезд. Эбби задержала взгляд на одной из них – восходящей дивы оперной сцены Иоланты. Имя, разумеется, не настоящее, уж Эбби-то знала наверняка, но звучало очень подходяще к роли. Выходит, они даже могут встретиться, если не повезет. Эбби хотелось бы избежать этого по личным причинам, и, еще раз скользнув взглядом по улыбающемуся лицу, она подала руку Реми.

Вместе они поднялись по широкой мраморной лестнице, укрытой темно-бордовой ковровой дорожкой, и вошли в зал. Их места находились в амфитеатре – на остальное бюджета не хватало. Обитые красным плюшем кресла были очень удобными, и Эбби с наслаждением опустилась на мягкое сиденье, давая отдых ногам. Каблуки оказались слишком высокими, а лестница – слишком длинной. Тут как раз прозвенел первый звонок, извещающий о скором начале представления. Можно было выдохнуть и больше никуда не торопиться.

– Ты великолепна, Лерой, – сказал Реми с улыбкой, садясь рядом. Эбби закатила глаза.

– Только не надо издеваться.

– Но я совершенно серьезно, – возразил он. – В платье ты совсем другая.

Он не сказал – красивая. Эбби посмотрела на сложенные на коленях руки, обтянутые тонкой тканью перчаток, и поджала накрашенные темной помадой губы. С чего бы ей вообще хотеть, чтобы он называл ее красивой? Совершенно не с чего.

После третьего звонка погас свет, и тяжелый занавес разошелся в стороны.

Эбби никогда не была поклонницей оперы, театра или чего-то в том же роде. Музыку она слушала с удовольствием, но не такую. Модный нынче джаз был ей больше по душе. Она старалась следить за действом на сцене, но то ли усталость брала свое, то ли общая нервозность последних дней, но понять сути происходящего никак не получалось.

Она тихонько вздохнула, подавляя зевок.

– Совсем не достоверно, – пожаловался Реми, наклонившись к ней. – Девушка-фэйри не стала бы делать такое со своими волосами. Ты посмотри, что это за мрак!

Эбби пригляделась и невольно хихикнула.

– Можно потише? – шикнул кто-то с заднего ряда. Эбби уже не могла отвести взгляда от огромного цветка, мягко колыхающегося в прическе в такт экспрессивным движениям актрисы.

– Что за бездарный текст? – продолжил нашептывать Реми. – Тебе он не кажется смешным?